Жанна Агузарова: Счастье придет

Жанна – самая странная гейдива в нашей стране. Гей-дивы – это особенная форма искусственной жизни. Вывели ее давно, но особенно комфортно она чувствует себя именно в реальности, пережившей сексуальную революцию и связанную с ней ломку гендерных стереотипов. Если уж юноша – цветок, то женщина тогда – стилет, железная леди, капитанша космического корабля. И, кстати сказать, что бы ни говорили о замшелости России по части гей-культуры, в амплуа останавливающих лошадь на скаку нам по-прежнему равных нет. Если в западной поп-культуре гей-дива – яркий, сладкий и гладкий образ, то у нас гей-дивы – с вызовом, и поэтому едва ли не каждая поющая барышня национального значения может претендовать на этот почетный титул. Рыжая бойбестия Алла Борисовна, стальная пани Эдита, космическая амазонка Жанна – Найнтин Найнтис. Отклонилась только Земфира – и лишь с тем, чтобы угодить уже в лесбийскую обойму.

В компании, где Мадонна – абсолютная классика жанра, а Пугачева – национальный эквивалент, этакая матушка-императрица с повадками обозной девки, Жанна, разумеется, – образчик высокого стиля "русский трэш". О том, как рок-н-ролльная старлетка с огромным, пронзительным и беззащитным голосом превратилась в инопланетянина, можно написать наркороман или комедию положений. Об ее отношении к гей-культуре легче всего сказать, что здесь личный и творческий закат артиста совпал с пиком его актуальности для определенной части аудитории. Своими перьями, огромными очками и туфлями на платформе, а также полубезумным лепетом про братьев-марсиан хрупкая Жанна провозглашает свое стальное право быть иной, непохожей. Затянувшийся перформанс, который год поднимающий певицу на штыки остроумия музыкальных журналистов, для нее самой скорее всего уже не имеет никакого смысла. Тем охотнее его преподнесет ей публика. Это тот случай, когда сегодняшнее музыкальное качество не имеет никакого значения – мы любим ее за старые песни и новые туфли.