Современное строительство в исторической среде – сложная задача, которая, как правило,
не имеет однозначного решения.
Это показала состоявшаяся на минувшей неделе международная конференция «Современная застройка
в исторической среде: опыт Санкт-Петербурга и Нью-Йорка».
По мнению директора Государственного Эрмитажа Михаила Пиотровского, в Петербурге «много лет не строили в центре города, теперь начали, поэтому возникла необходимость в обращении к опыту других городов и стран». Сегодня Эрмитаж тоже вовлечен в строительный процесс – он реализует проект реконструкции восточного крыла здания Главного штаба под выставочные залы музея. Генерального консула США в Санкт-Петербурге Морриса Хьюза петербургский опыт строительства в центре города интересует с вполне прагматичной стороны. В связи с ужесточившимися требованиями к охране государственных зданий в США после трагедии 11 сентября 2001 года консульство начинает подыскивать другое здание для своей дислокации.
Опыт Петербурга
По мнению председателя КГА Александра Викторова, главная задача его ведомства сегодня состоит в доработке и принятии Генерального плана развития города, положения которого будут учитывать уникальность архитектурного наследия Санкт-Петербурга. Сегодня у Комитета нет серьезных противоречий с КГИОП, совместными усилиями создается «инструмент градостроительного анализа, который позволит развиваться бизнесу». При этом решения по каждому адресу в исторической части города будут приниматься индивидуально.
Директор Архитектурного института СПбГАСУ Валерий Нефедов уверен в том, что в старом архитектурном контексте есть место для новой архитектуры. С одной стороны, этот контекст является сдерживающим фактором для проектировщиков, с другой – чем сложнее условия задачи, тем интереснее должны быть их решения. Однако последних в нашем городе не так уж и много. По мнению Валерия Нефедова, причина состоит в том, что многие современные архитекторы «смешивают все петербургские стили», «избыточно нагружают фасады» и возникает нечто – и не старое (поскольку нет соответствующего мастерства и чувства такта), и не новое.
Его дополнил член-корреспондент Российской Академии архитектуры и строительных наук Юрий Курбатов. Он считает, что копирование исторических образцов и откровенно авангардные решения – это две крайности, в которые не должны впадать современные петербургские архитекторы. В свою очередь один из представителей этой плеяды Евгений Герасимов считает, что начинать работу в центральной части города архитектор может только после того, как честно ответит себе на несколько вопросов. Например, хочешь ты быть всегда и везде одинаковым и узнаваемым, или ты можешь приспосабливаться в зависимости от конкретного места застройки. «Строишь ты памятник себе, или работаешь на заказчика», исходя из его представлений о будущем здании, а главное что ты больше любишь: «город в себе, или себя в городе».
Извечный оппонент г-на Герасимова, председатель СПб отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Владимир Лисовский считает, что строить можно все и везде, но, приступая к строительству в исторической части города, нужно ответить всего на три вопроса: что, как и где. Причем последний вопрос в петербургских условиях наиболее важен.
В Нью-Йорке свои правила
Если в нашем городе основным критерием для нового строительства в центре является понятие «вписывается – не вписывается», то американские коллеги пользуются понятиями «единство языка» и «дух здания». По мнению архитектора Джеймса Полчека (автора проектов Президентского центра Клинтона, Центра Земли и Космоса при Американском музее истории естествознания и многих других масштабных архитектурных комплексов), ответа на вопрос «Как надо строить рядом с историческими зданиями?» просто нет.
Американские архитекторы используют принцип контекстуальности, но при этом буквальное воспроизведение старых форм или воссоздание утраченного здания считается «плохим тоном». Архитектор может создавать произведение в определенном стиле, но слишком близкое приближение к имеющимся историческим образцам нежелательно и считается подделкой.
В Нью-Йорке действуют свои стандарты и правила для нового строительства в исторически сложившейся застройке. Так, разрешается «расти вверх», то есть увеличивать этажность зданий под контролем охранных органов. Можно делать пристройку за историческими и, как правило, малоэтажными домами, но в этом случае должно быть сохранено не менее трех четвертей объема имеющейся постройки. При этом вновь возводимое здание, как правило, имеет стеклянную, зеркальную поверхность и не сливается с каменным фасадом исторического здания.
Нью-Йорк покоится на скальных грунтах, это и хорошо, поскольку обеспечивает устойчивость зданий, и плохо, так как углубительные работы может вести только метростроевская техника. И тем не менее, город «растет вниз».
Происходит и неизбежное расширение зданий, например музеев, из-за потребности в новых помещениях. Для этого американские архитекторы идут на соединение под одним куполом или с помощью подземных коммуникаций нескольких зданий перекрывают атриумами дворовые территории. При этом строе здание не уничтожается, а включается в новый комплекс. Используется и такое достижение инженерной мысли, как перенос, а вернее перевоз по рельсам здания из одного места в другое. Так поменял место своего нахождения памятник истории и архитектуры – фермерский особняк Александра Гамильтона, который был в прямом смысле слова стиснут современными высотными зданиями. Для него нашлось место в парке, расположенном неподалеку.
Опыт американских архитекторов показывает, что есть подходы, которые дают возможность реконструировать, не уничтожая, и изменять функциональное назначение зданий с минимальным ущербом для самого памятника и для окружающей исторической застройки.
Ирина Барчук