— считает Елена Топильская
Мария КАМЕНЕЦКАЯ
В редакции нашей газеты к детективам относятся с нежностью. Довольно часто можно наблюдать, как коллеги обмениваются книгами и с пылом обсуждают только что прочитанный роман. Одна из любимых авторов редакционного коллектива — Елена Топильская. Читатели знают ее в первую очередь как автора детективных романов, создателя Маши Швецовой и сценариста сериала «Тайны следствия» с Анной Ковальчук в главной роли.
Помимо этого Топильская продолжает адвокатскую практику, руководит общественными программами по защите прав потерпевших, преподает криминологию в вузе
«Наверное, от природы мне дано больше энергии, чем обычным людям», — признается Елена Валентиновна. Единственное, что она пока не успевает, — закончить докторскую диссертацию. В насыщенном графике жизни Елена ТОПИЛЬСКАЯ тем не менее выкроила время, чтобы прийти к нам в гости.
\
— В ваших книгах, Елена, привлекает помимо всего прочего то, что вы отлично знаете предмет. В отличие, кстати, от многих ваших коллег: зачастую в детективных книгах и телесериалах на место происшествия приезжают оперативники, которые тут же начинают расследование, проводят судебно-медицинскую экспертизу и чуть ли не приговор выносят. Как вы относитесь к таким «вольностям» и — в целом — к произведениям других авторов?
— Я многое могу простить, если в книге есть увлекательная интрига, и она написана хорошим языком. Хотя меня корежит, когда сыщики-любители расхаживают с поддельными удостоверениями, без спроса лезут в чужие квартиры и в частную жизнь других людей, а их создатели упиваются собой, даже не подозревая, что их положительный герой совершает преступление за преступлением. Это происходит от вторичного знания — когда писатель или кинематографист считает, что раз он прочел несколько детективов и посмотрел пару голливудских триллеров, то автоматически стал большим специалистом в раскрытии преступлений и уже вправе сам состряпать детективную историю. Но детектив — это не только человеческая история, но и описание некоего набора профессиональных приемов. Юрий Герман, создатель образа Ивана Лапшина, в свое время год провел бок о бок с сыщиками питерского угрозыска и только после этого счел себя вправе написать о них. Поэтому я, конечно, отдаю предпочтение тем детективам, авторы которых знают, о чем пишут. Нежно отношусь к творчеству Андрея Кивинова, Никиты Филатова — писателей с милицейским прошлым. Люблю книги бывшего следователя прокуратуры Станислава Родионова, незаслуженно забытого в последнее время, на них я выросла. Недавно на «Невском книжном форуме» мне удалось со Станиславом Васильевичем пообщаться, постоять, что называется, рядом с легендой.
\
— Вы делите детективы на профессиональные и непрофессиональные. Более принято иное деление — на мужские и женские.
— К «женским» детективам меня причислили насильственно. Я вообще считаю, что в литературе разграничения на «мужской — женский» некорректны (если только речь не идет о специальных изданиях про борьбу с простатитом или про то, как пережить критические дни). Мне кажется, что люди, которые так говорят, подсознательно делят детективы на женские — и человеческие, и под «женской литературой» понимают литературу второго сорта.
\
— Но эта условная классификация касается не только детективного жанра...
— Все равно не думаю, что это правильно. Есть женщины, которые с удовольствием читают книги про войну. Допускаю, что и мужчины читают про любовь. Наверное, не только барышни зачитывались «Унесенными ветром» или сестрами Бронте? Между прочим, на «Книжном форуме» ко мне подходили женщины и просили написать автограф для мужчин!
\
— Как пришла идея превратить жизненные, привычные для вас истории в книгу? Понятно, что вы писали — протоколы, заключения. Но книга-то — совсем другое. Мы, допустим, ежедневно имеем дело с текстами, тем не менее мало кому приходит в голову се
ь и написать книгу «из жизни редакции».
\
— Идею подал знакомый судмедэксперт, который, кстати, стал персонажем моей книги «Мания расследования», — Виктор Колкутин. Тогда он работал в Питере в Военно-медицинской академии, а сейчас он — главный судебно-медицинский эксперт Министерства обороны. У нас обоих накопилось огромное количество баек, которые мы при встрече всегда взахлеб рассказывали, вот он и предложил вместе их записать. Я увлеклась, написала свою часть, а встретиться нам никак не удавалось. В итоге сама дописала до конца, и получились «Записки сумасшедшего следователя».
\
— Когда-то все зачитывались «Веком криминалистики» Юргена Торвальда. С тех пор прошло много времени, столько всего произошло. Может быть, стоит что-то подобное написать о современной жизни?
— Скоро у меня выходит новая книжка — «Следственная практика», где описываются реальные случаи из моей следовательской жизни, истории раскрытия страшных преступлений и человеческие истории о судьбах моих подследственных. А вторая часть книги — биография моего университетского преподавателя, замечательного судебного медика Вадима Петровича Петрова, который участвовал, кажется, во всех экспертизах века...
\
— «Записки сумасшедшего следователя» — хоть и байки, как вы сказали, но картина получилась не слишком радужная.
— К сожалению, все становится еще хуже; как гласит один из законов Мэрфи, «если вам кажется, что ситуация улучшается, значит, вы чего-то недопоняли». Я пришла в прокуратуру в период ее расцвета — четкая дисциплина, отличные профессионалы, мощные личности, которые действительно боролись за справедливость и помогали людям. А сейчас наш народ оказался один на один с преступностью, милиция и прокуратура в их теперешнем состоянии нас не спасут. По сути, в экстремальных ситуациях людям не на кого опереться. Немногие оставшиеся профессионалы — и те уже с вожделением думают об уходе! Во что надо было превратить прокуратуру и милицию, чтобы ушли даже самые преданные системе, те, кто не мыслил себя в другом качестве!
\
— А кто приходит вместо них?
— Частично — люди, которые, на мой взгляд, стремятся зарабатывать деньги, причем не в кассе прокуратуры. Есть романтики: из них могло бы что-то получиться, но, к сожалению, уже нет тех, кто мог бы их научить. А нынешняя система способна быстро сломать такую романтически настроенную молодежь. Словом, с тоской я смотрю на будущее прокуратуры. Вроде бы говорят о реформировании, но, по-моему, сейчас не самое подходящее время для резких движений.
\
— Что, на ваш взгляд, могло бы изменить ситуацию к лучшему?
— Переоценка ценностей должна произойти на государственном уровне. В качестве адвоката прихожу в следственные отделы, в некоторые прокуратуры и как будто проваливаюсь в прошлое. Обшарпанные стены, мебель-развалюха, по-прежнему нет бумаги и порошка для ксерокса, пальцы для дактилоскопирования, как и в прошлом веке, пачкают черной краской, в то время как весь мир уже пользуется специальными «живыми сканерами», с которых отпечатки сразу вводятся в компьютер... Ну и как себя должны чувствовать люди, работающие в такой обстановке? Как брошенные за линией фронта.
\
— Книжный рынок переполнен детективами разного толка и уровня. Чуть ли не каждую неделю появляются новые романы и новые имена. Как вы думаете, это гигантское количество постепенно переходит в качество? Можно ли рассчитывать на то, что читательские вкусы изменятся в лучшую сторону?
— Я человек от природы самостоятельный и всегда считала, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. В данном случае литературный вкус и воспитание вкуса. В нашей стране уже давно обязательное среднее образование, а также все возможности для того, чтобы стать культурным человеком. Если кто-то не воспользовался этими возможностями, его дело. Не нравится — не смотри, не читай, никто же не принуждает с пистолетом у виска! С одной стороны, хорошо, что появилось много книг. В советское время печатались всего три-четыре автора детективов, официально признанных, хотя, подозреваю, талантливых писателей в этом жанре было гораздо больше. С другой стороны, если стало так легко опубликоваться, значит, качество, безусловно, снизилось. Но при этом видно, что в некоторых случаях читательский спрос, если он не стихийно возник, а грамотно возбужден рекламой, все равно очень быстро идет на убыль, и люди про эти книги забывают с автором вместе. А чьи-то книги с удовольствием продолжают читать, — как, например, Кивинова, которого уже особо не рекламируют, он в этом не нуждается. То есть время все расставляет на свои места.
\
— Вы через пять лет хотите продолжать писать?
— Кто знает, что будет через пять лет? Мне уже хочется попробовать написать что-то другое. Поскольку меня всегда интересовал конец ХIХ века и великая судебная реформа 1864 года, пока пишу книгу из цикла «Дневники судебного следователя», исторический детектив, она должна выйти осенью.
\
— Как вы отдыхаете?
— Честно говоря, я уже забыла, что такое отдых. Выходных нету, отпуск условный. Если удается, с друзьями встречаюсь или за границу отправляюсь, хотя бы на недельку. Мы с мужем — благодарные путешественники: нам везде хорошо, все нравится. Правда, муж злится, что я езжу в отпуск с компьютером и даже на пляж выхожу, вооружившись ноутбуком.
\
— Елена, объясните доступным языком, что вас все же так привлекало в процессе следствия?
— Ну, у медиков тоже не самая веселая профессия. Хотя самые жизнерадостные и энергичные люди, которые мне встречались, — это судмедэксперты, которые каждый день трупы вскрывают... Я всегда считала и считаю до сих пор, что на свете нет ничего интереснее следствия. Даже книжки писать не так увлекательно. И еще. Для меня ни с чем не сравним момент истины — когда ты наконец понимаешь, как все произошло на самом деле!