С такой лучезарной улыбкой певица вошла в редакцию «КП».
Людмила Петровна очень редко общается с прессой. Но для читателей «Комсомолки» сделала исключение и пришла на прямую линию.
Она вошла в редакцию, в красивой шубе, платке на гладко причесанной голове, как итальянская кинодива.
А ведь на самом деле Людмила Сенчина - украинская гарна дивчина, простая, милая, обаятельная, искренняя, с которой можно просто поболтать, как с хорошей подругой. В декабре у Людмилы Петровны был юбилей, но из-за плотного гастрольного графика бенефис в БКЗ «Октябрьский» пройдет 24 февраля.
Мама хотела, чтобы я стала врачом
- Людмила, здравствуйте! Меня зовут Галина. Были ли против ваши родители, когда вы им сообщили, что решили стать певицей?
- Папе было все равно, как и всем папам, задача пап - вытягивать из каких-то ситуаций, когда они бывают. А мама моя… Я ведь выросла в деревне, жили же тогда очень тяжело... Она мечтала, чтобы я стала врачом, а муж был обязательно военным. В то время это считалось пределом человеческого благополучия. Но я перехитрила ее. У нас жил дядя в Пушкине, и я говорю: «Так мечтаю посмотреть город, я только школу закончила, свези меня!» И мама меня повезла в августе, когда уже все экзамены закончились. Но как только педагоги меня услышали, оставили в музыкальном училище имени Римского-Корсакова. Я потом уже сдала все вступительные экзамены.
- А сейчас мама как относится?
- Говорит: «Хиба ж то работа - вышла, заспивала - деньги платят! Вот тетрадки всю ночь проверять - вот то работа!».
Я пела как дышала
- Людмила, а как вы осознали, что петь - это ваше призвание?
- Я сама до сегодняшнего дня поражаюсь: вот человек, нормальный, красивый, а откроет рот петь - лучше бы он этого не делал. Другой некрасивый - но из горлышка такие звуки! Я пела то, что слышала по радио, то, что люди вокруг пели. И мне от этого делалось очень хорошо! Как будто что-то вкусное съела.
- То есть вы пели как дышали…
- Да-да, именно так.
- А кто вам нравится из молоденьких исполнителей?
- «Молоденьких» - это очень большая амплитуда! Вот у нас в деревне 28 лет считалось - как сегодня 49. Очень одарен Панайотов. Сладкоголосый певец, приближенный к аналогам ранней английской музыки. Я влюблена в Земфиру. Каждый раз частичку двойственного отношения к ней беру и на себя. Для меня Земфира - это какой-то маленький островок созвучия моему внутреннему миру. Я каждый раз слушаю ее - как будто книжку читаю!
В мужчинах ценю преданность
- Михаил беспокоит. Я знаю, что у вас уже третий брак. Скажите пожалуйста, какие качества вы цените в мужчине?
- Я думала, у людей уже притупляется интерес к моим бракам и вообще к моей личной жизни. Спасибо, что вы в курсе и вам, судя по всему, не все равно. Мне трудно отметить какие-то определенные качества мужчины, потому что сейчас для меня важны какие-то качества просто человеческие. И это больше происходит, наверное, от моих любимых животных - собак: я люблю в людях преданность. Потому что если у человека есть такой дар - быть преданным, это включает в себя другие составные вещи. Это умение видеть в другом человеке что-то хорошее.
- Людмила Петровна, мы слышали, что вы любите собачек… Какие у вас собаки?
- Мне всегда немножко неловко об этом говорить. Знаете, когда женщина проходит рубеж 40 лет, 45, 48 - дальше разговор о собаках приобретает такой оттенок: «Ой, собачка! Сю-сю». Все дамы «в возрасте» обязательно имеют маленькую собачку. Сразу должна сказать, что против возраста своего ничего не имею. Любовь к животным не связана ни с моим возрастом, ни с моими сантиментами. Это на генном уровне, ведь я выросла в деревне, и мама моя очень любила животных, вечно таскала каких-то котят: «Посмотри, какой хорошенький!» Я смотрю, а он такой маленький, кожа на животике тоненькая, все просвечивает.
1976 год. Фестиваль в Сопоте. Сенчиной присвоили титул «Мисс Сопот».
- Людмила Петровна, про вас много слухов ходило… Понимаю, что глупость, но будто бы у вас был роман с Романовым…
- До меня доходили, слухи, что он мой поклонник. Были у нас «три мгновения». Первое. На концертах же всегда говорили: «Романов будет вон там сидеть…» И когда кланялась публике, получалось, что и в его сторону тоже… Второе. Романову приносили подписывать списки артистов на концерты. И вот мне сообщают: «Представляешь, он сверху написал «Сенчина». Значит, меня в списке не было. Следующий эпизод. Мы с оркестром выезжаем в автобусе куда-то в Ленобласть, кому-то знамя вручали. Концерт в 5 часов, но приезжаем пораньше. Музыканты на площадку, а я, как солистка, должна же поспать. Зима, холодно, очки запотели, я поднимаюсь по ступенькам. Прямо передо мной в дверях стоит человек небольшого роста, а сзади два крепких охранника. А мне пройти скорей хочется, и я говорю: «Ну давайте, или туда, или сюда! Потом мне директриса говорит: «Ты с ума сошла, это же Романов!» Я отвечаю: «Ну и что теперь?!» Вечер, отработала я концерт. Идем в автобус - навстречу толпа, его окружение, и он, буквально нос в нос. Он поцеловал мне руку, говорит: «Людочка, а вы знаете, ведь я ваш поклонник! Я попросил на телевидении, чтобы мне записали кассету с вашим концертом. И я иногда смотрю!»
- Меня зовут Татьяна. Я знаю, что у вас сын в Америке. Как ему там живется?
- Все нормально.
- А внуки есть?
\ - Нет, к сожалению! Нет ни одного дня, чтобы я об этом не подумала. Так хочется быть молодой, когда это все произойдет!
\ ЗВЕЗДНЫЙ ПУТЬ
\
\ В общаге жарила лук и ела с батоном
- Людмила Петровна, все называют вас «Золушка русской эстрады». Это была ваша звездная песня, да и ваша судьба чем-то похожа на историю Золушки.
\ - Сказку эту я люблю. Но эту песню, честно вам сказать, не хотела петь… Мне было 17 лет. Анатолий Семенович Бадхен меня тогда нашел в музыкальном училище - на втором курсе я уже блистала на творческих вечерах у всех - Петрова, Колкера, Пожлакова. Видела реакцию людей и думала: или у них что-то с головой, или я ничего не понимаю! Ведь, например, есть певица - в десять раз лучше меня, классная такая, красивая… Для меня все было чудо! Как будто я в какую-то сказочную табакерку попала. Вот сегодня можно слышать любые комплименты. Потому что песни обкатаны по таким дорогам и краям, за такие копейки! Но когда совсем юной голодной девочке говорили слова, от которых могла очень сильно закружиться голова... И закружилась бы, если бы я росла у обеспеченных родителей, в большом городе… Я думаю, что могла бы и не пройти этот тест на выживание. Я все-таки слабый человек. А тогда у меня голова была занята другим: возвращалась домой, в общежитии у нас была общая кухня - жарила лук, брала свежий батон, бутылку молока или кефира. Больше ничего не надо было. Можно сказать, на этом и заканчивались тогда все желания.
\ Елена Ливси
\ [email protected]\