Подворотни становятся объектом научно-творческого познания

Среди петербургских подворотен никто не проводит конкурсов, выставок, не составляет рейтингов ухоженности и безопасности. Зато есть целые научные исследования о том, как подворотни влияют на сознание художников. Своими наблюдениями и размышлениями на эту тему делится корреспондент НТВ Юлия Олещенко. В привычном нам значении слово подворотня стали употреблять лишь с начала XIX века, когда в России дома развернулись центральным фасадом к проезжей части. Практически подворотня обеспечивала въезд во двор, но постепенно архитекторы расширили ее функции, превратив тесные проезды в масштабные арки. Времена имперского размаха миновали, но название прижилось. Павел Клубков кандидат филологических наук: «Петербуржцы через какое-то время все подворотни стали называть арками, даже такие занюханные. В этом смысле подворотня — это, скорее, московское разговорное слово, а в Петербурге чаще говорят «арка». Это как наш поребрик и московский бордюр. Тем не менее последние исследования психологов показали, что у жителей обеих столиц слово подворотня, как правило, вызывает негативные ассоциации. Дело не только в неприятном запахе и отсутствие яркого освещения. Исторически именно в подворотнях собирались маргиналы: пьяницы, хулиганы, женщины сомнительной репутации. И сейчас подобную публику не смущает присутствие камер наружного наблюдения. Правда, в прошлом веке иногда в подворотнях встречались юные парочки. Но сегодня студенты с холодным пивом в руках к поцелуям на сквозняке не расположены. Прогулявшись проходными дворами от Тучкова переулка к Университету можно срезать приличный угол, но этот путь даже днем не кажется безопасным. Психолог Елена Соловьева несколько лет посвятила изучению подворотен. По ее мнению, этот важный элемент городской среды наделен философской интригой. У подворотни есть вход и выход. Она — тоннель, связующий внешнее и внутреннее. Перед движущемся в нем человеком каждый раз открываются разные фрагменты мира, порой неожиданные. Например, в живописном дворе на Моховой есть подворотня, упирающаяся в зарешеченное окно детской изостудии. С точки зрения специалиста, такая архитектурная мизансцена может негативно влиять на творческую активность юных художников. Елена Соловьева заведующая кафедрой практической психологии Государственного архитектурно-строительного университета: «Что откладывается в моем подсознании в таком периферическом зрении и куда я больше хочу пойти? Лучше пойти туда, где деревья и свет. Не знаю, что выберут дети». Зато художников, предпочитающих стиль «граффити», подворотни не смущают. Мощное движение, выплеснувшееся сегодня на просторы петербургских улиц и проспектов, 15 лет назад зарождалось именно здесь. Особая аура подворотен, их полумрак, а главное, сложная перспектива вдохновляет не меньше, чем плоское пространство брандмауэра. Антон DNAike, художник: «Я бы нарисовал что-то в подворотне с перспективой, может быть что-то выглядывающее из-за угла». Силами легальных граффити-художников можно облагородить ни одну петербурскую подворотню. Если разработать соответствующий проект, найти средства и изучить подобный европейский опыт. Но писхологи предупреждают: излишне яркие освещение и цвет стен могут разрушить атмосферу тайны, столь необходимую жителю мегаполиса. Елена Соловьева, заведующая кафедрой практической психологии Государственного архитектурно-строительного университета: «Поэтому, конечно, ставя вопрос о преобразовании подворотен, мы все время должны находить баланс между тайной и безопасностью». Писхологи. изучающие среду обитания, часто рассматривают пространства как мужские и женские. К первым относят все внешнее: фасады и парадные входы. Ко вторым — все внутренне: например, дворы. Неудивительно, что с приходом на пост губернатора Петербурга женщины, больше внимания стало уделятся благоустройству именно внутренних территорий. Так что не исключено, что скоро городские чиновники озаботятся и светлым будущим петербургских подворотен.