Историческую застройку стирают с лица Петербурга

Одна из примет современного Петербурга — разрушенные и снесенные дома дореволюционной постройки в центре города. Такого количества стертых с лица земли домов в городе не было со времен войны. Все дело в градостроительной политике властей, ориентированной на воссоздание, а не на сохранение исторических зданий. О тревожной тенденции, когда историческая застройка исчезает с петербургских улиц, размышляет корреспондент НТВ Катерина Правдина. Каждый день в России уничтожается по одному памятнику. Это официальные данные министерства культуры. В Петербурге в центре регулярно сносится рядовая историческая застройка. Еще недавно она относилась к тем же самым памятникам, а сегодня оказалась за пределами охранной зоны. За этот год город потерял не только отдельно стоящие здания, но и целые кварталы. Раньше думали — это форс-мажор, а теперь говорят — градостроительная политика. В 2005 году сносили дом XVIII века на Невском проспекте. Летом 2006-го ломали здание XIX столетия напротив Исаакиевского собора рядом с домом Достоевского. Последний глобальный проект сноса старой застройки — разрушение векового дома на улице Восстания. Вера Дементьева, председатель КГИОП Администрации СПб: «Дом может быть снесен только на одном основании: либо полная утрата объектом историко-культурной ценности, либо аварийность. Первая экспертиза доказывает, что объект аварийный. Но это не повод для сноса. Должна быть еще одна экспертиза, которая докажет, что вывод из аварийности невозможен». Но экспертиза, как правило, доказывает, возможен. Историческая ценность редко может конкурировать с инвестиционной привлекательностью проектов. Все вроде говорят, сохранять застройку необходимо, но на деле все происходит с точностью до наоборот и всегда находится объяснение, скорее похожее на оправдание: «решение по сносу принималось еще предыдущей властью» или «застройщик по необъяснимым причинам ничего не делал с домом, и тот стал разваливаться». Алексей Комлев зам.председателя КГИОП Администрации СПб: «Покупаются здания, которые невозможно приспособить под те цели, под которые они покупаются. К сожалению, вынужден констатировать, что наши архитекторы не любят возиться с приспособлением. Проще новое построить. И в результате общая тенденция нехороша». Снос домов в историческом центре кажется не просто вынужденная мера, а настоящая бизнес-стратегия. В Петербурге не так давно появилась даже Ассоциация по сносу зданий. Настолько велик спрос. В автопарке компании — спецмашины, приспособленные для работы в старой плотной застройке. Как роботы из фантастических фильмов механизмы тщательно разбирают вековые кладки. Это раньше снесенное здание увозили на свалку. Теперь и от отходов получают прибыль, используя труху вторично. Сергей Мусолин, исполнительный директор Ассоциации по сносу зданий: «В последнее время произошел серьезный всплеск по сносу зданий, особенно в центре СПб». В компании составлена целая адресная программа по будущему сносу. Значит, этот так называемый конвейер и не планируют останавливать. И уже ставшая привычной схема «аренда — доведение до аварийности — неизбежный снос» будет применяться и в будущем. Восстановление фасада как обязательное условие в таких случаях похоже на попытку создать иллюзию. Александр Кобак, член Совета по сохранению культурного наследия: «В Петербурге реже, чем в Москве, говорят: „Мы снесем и построим лучше. Мы сделаем также, но лучше, крепче, прочнее, надежнее“. При этом утрачивается главное — подлинность памятника. Я всегда против сноса рядовых зданий, вновь выявленных объектов или даже не относящихся к памятникам вовсе». Городские чиновники сетуют: в законодательстве нет жестких механизмов охраны. Но видимо другие законы почему-то позволяют стоять зданиям без реставрации не один год и об их умышленном уничтожении говорят в редких случаях. Можно долго спорить о том, каким должен быть Петербург и что в нем оставит XXI век. Но создание нового города и сохранение старого — вопросы, относящиеся к разным областям градостроительства, которое сегодня стало даже не столько частью экономики, но и политики.