Мечта всемирно известного клоуна Славы Полунина создать новый цирк, синтезировав его с другими видами искусства, воплощается в Петербурге. На Международном культурном форуме артистам манежа советовали подражать немому кино и учиться у лыжного фристайла. Не обошлось без страстного спора о государственном финансировании и неизбежных ассоциаций с Cirque du Soleil. За дискуссией, в ходе которой эксперты не стеснялись надевать клоунские носы и забираться на сцену через зрительные ряды, наблюдала «Фонтанка».
К оформлению площадки, где 2 декабря прошла секция циркового искусства Петербургского международного культурного форума, организаторы подошли по-цирковому игриво и одновременно серьезно. На сцену комплекса «Толстой Сквер», куда суд недавно разрешил вернуться знаменитому театру «Лицедеи», вел затемненный коридор. В полумраке флуоресцировали алебастровые ботинки, пухлогубые куклы, модели корабликов и вытянутая в балетном па нога манекена – мелочи, шаловливые и очаровательные, как цирковая жизнь.
– Ну, напугали. Темна и страшна дорога к новому искусству, – удивлялись гости и хлопали по плечу инициатора собрания клоуна Славу Полунина.
На подмостках вместо трибуны установлены три чемодана – декорации к новому полунинскому спектаклю «Чу...», премьеру которого приурочили к началу форума. Сам автор «сНежного шоу», облаченный в эпатажно-желтую кофту, ратовал за новый цирк. Создавать его Полунин, напомним, начал еще в 1980-е во время экспериментов с «Лицедеями». Сейчас особые надежды он возлагает на петербургский манеж на Фонтанке, который возглавил в начале 2013 года.
– Я написал маленькую бумажечку. Идея – создать мировую ассоциацию нового цирка, – заявил, приветствуя публику, Асисяй. – Я втащил в клоунаду символизм, инсталляцию, перформанс, современную музыку. Теперь хочу, чтобы весь цирк в целом впитал эти направления.
Сначала «все будет криво и косо, и это можно будет спокойно ругать», не скрывал артист, но результат окупит ожидания сторицей. «В России сейчас не лучший период жизни цирка. Хорошо было бы сдвинуть с места это застоявшееся явление и дать ему возможность активно развиваться», – призвал маэстро.
Цирк и немота
Остальные участники почтенного собрания с ним охотно согласились. Правда, тут же выяснилось: каждый из них новый цирк рассматривает прежде всего как возвращение к хорошо забытому старому. Историк Сергей Макаров, например, вспомнил о советских временах, когда физкультурники приходили к акробатам и гимнастам, чтобы поучиться необычным приемам.
– Сегодня деградация циркового мастерства налицо: нет больше былого накала игры в риск, – поставил диагноз он. – Цирк высочайшего мастерства перекочевал в лыжный фристайл и художественную гимнастику. В наши дни сотрудникам манежа нужно идти на выучку к мировому спорту.
Другой путь – заимствований у немого кино – увидела театровед Галина Аксенова. Безъязыкость клоунов, считает она, должна происходить не от невозможности сказать. А от того, что слова истрепались и ничего не стоят.
– Лишь немотой можно выразить все... Мы живем в мире сакрального тоталитаризма. Я имею в виду идеи, которые заставляют служить – идею денег или идею партии, – посетовала исследовательница. – Идею надо опустить. Пусть она одиннадцать месяцев будет религиозной, но на двенадцатый ее стоит сделать карнавалом. Карнавал имеет терапевтическую роль.
В постоянно улучшающейся реальности
Публицист Юрий Рост, вышедший к микрофону в красном клоунском носе, противопоставил важнейшее из искусств современному информационному обществу. В то время, когда мир перенасыщен новостями, имеет смысл вернуться к цирковым номерам, «где сосуществуют большинство жанров, помогающих человеку сохранить в себе ребенка», предложил представитель четвертой власти.
– Мне кажется, цирк должен воспитать в человеке эгоизм, чтобы он не стал этим отвратительным альтруистом, который может во имя общего дела, во имя неизвестно чего, жертвовать чужими жизнями, – объяснил Рост. – Альтруист, чтобы взять Берлин, способен отправить на верную смерть 320 тысяч людей, а эгоист, чтобы остаться в истории, должен совершать хорошие поступки. Так и делает цирк. Это экзистенциальное действо. Каждый циркач может отрабатывать номер всю жизнь, и сумма этих жизней составляет жизнь цирка.
Серию противопоставлений продолжил профессор, исследователь истории и социологии развлечений Евгений Дуков, в представлении которого цирк превратился в оппозицию современной постмодернистской культуре.
– Мы живем в постоянно улучшающейся реальности. Казалось бы, это хорошо. Но это и неприятно, поскольку заставляет постоянно задавать вопрос: «Что здесь не так?», – отметил ученый. – Субкультуры лишаются своего главного – культуры, в отношении которой они получили приставку «суб». В отсутствие единого столпа культуры стили эпох сменяются модами сезона, большое искусство исчезает, все становится развлечением с маленькой буквы. Современность, как Молох, погружает все в культурное варево.
Цирк в этой ситуации должен играть роль «переключателя» между субкультурами и бороться с нарастающей рыночностью и массовостью общества, считает Дуков:
– Компания Sony за 25 лет подарила миру двенадцать суперуспешных продуктов – от транзисторных приемников до портативных аудиоустройств. Она трудилась под лозунгом: “Внимательно наблюдайте за тем, как живут люди, понимайте, что им нужно, и делайте это. Но никогда не занимайтесь исследованиями рынка”. Это очень важно и для циркового цеха – нет ничего более тянущего назад, чем рынок.
Русский триллион против Cirque du Soleil
Поднятый профессором вопрос, на что жить цирку будущего, увлек диспутантов, пожалуй, даже больше, чем задачка о том, с кем кооперироваться – с музыкантами, художниками, танцорами или уличным театром. Принятая в России система госфинансирования культурных учреждений разлагает их, попытался доказать директор Большого Московского государственного цирка на проспекте Вернадского Эдгард Запашный.Манеж на Вернадского, кстати, не входит в систему Росгосцирка, и, по словам Запашного, окупает свои расходы самостоятельно. Так же, как и частные цирковые шоу Эдгарда и его брата Аскольда, гастролирующие по России.
– Компания "Росгосцирк" получает для своих "дочек" миллиард рублей дотаций. Мы не знаем, как уйти от этих денег. Но у нас не столь богатое государство. Трудно ждать, когда оно отремонтирует 40 цирков по всей стране... Вы все еще ждете бюджетного финансирования? Нет, друзья. Спасение утопающих в руках самих утопающих. Иначе все развалится, утонет, а в Россию зайдут канадцы (Cirque du Soleil. – Прим. ред.), – пророчил дрессировщик. Впрочем, он и сам в некоторых моментах готов идти по стопам гуру развлечений из Монреаля: "Нужно выйти на улицу, но только чтобы завести людей обратно – в хорошее, теплое, отлично вентилируемое помещение, где можно демонстрировать зрелища".
В перепалку с Запашным вступил замгендиректора Росгосцирка Борис Майхровский, напомнивший, что на стартовом этапе артисты Cirque du Soleil получили немало денег из канадского бюджета. Худрук Екатеринбургского цирка Анатолий Марчевский, прошедший на сцену прямо по стульям партера, обрушился на тезисы о коммерциализации с еще более гневными филиппиками.
– Не надо равнять Москву со Ставрополем, где 200 тысяч населения. В таких городах людям, включая грудных детей, нужно ходить в цирк по 260 раз в год, чтобы он стал рентабельным. Почему в столице должны есть сметану, а в Нижнем Тагиле – кефир? – возмутился клоун. – Я не говорю, что провинциальные артисты должны лежать на печи, но ведь необходимо соблюдать и равные права.
К компромиссу полемисты так и не пришли. Впрочем, у них есть шанс сделать это 3 декабря, когда на культурном форуме будут обсуждаться переплетения цирка с авангардным театром, кабаре и уличным искусством. По сведениям «Фонтанки», в рамках форума также могут быть подписаны документы о создании международной ассоциации дрессировщиков.
– Она займется аттестацией специалистов этого жанра, а в некоторых случаях – и дисквалификацией укротителей, плохо обращающихся с животными, – пояснил Борис Майхровский.
Федор Тетерников