Сапог у нас в народе — не просто обувка, а целая философия. Надел — и вроде бы уже человек солидный. В деревне лапти, в казарме портянки, а в городе — сапоги. Но в имперской России всё было не так просто. Хотел щегольнуть кожаным каблуком — приготовься к расплате. Да-да, в буквальном смысле.
Пётр Первый не только бороды брил, но и сапоги запрещал. Всё ради моды по западному лекалу: «никаких тебе каблуков и подков — носите башмаки с бантами». С 1701 по 1724 год царь выбрасывал в окно всё старорежимное: бороды, кафтаны и, конечно, сапоги.
Особенно рьяно следили за этим в Ассамблеях: появишься в сапогах — не пустят, хоть ты из дворянства. Но мало не пустить. В 1714 году в дело пошли кнуты и конфискации.
Кто пытался торговать сапогами — получал не штраф, а «жестокое наказанье». А в 1722 году даже бородач с сапогами не мог подать челобитную — его следовало тут же задержать. Хотел справедливости? Ходи босиком.
Армии, казалось бы, сапоги нужнее всего. Ан нет — там тоже запреты. Солдаты в начале XVIII века шли в бой в чулках и башмаках с пряжками. Потом Екатерина Великая вернула всё как было — по просьбе Потемкина.
Но не надолго. Павел I, который заправлял армию по прусскому образцу, вновь выгнал сапоги со строя. Вместо них — «стиблеты», лакированные и беспощадные к ногам. Суворов не выдержал: «Стиблеты — гной ногам».
На людях в сапогах ходить было не только холодно, но и опасно — при Павле за неправильную форму полагалась не только выволочка, но и ссылка в Сибирь. Лишь при Александре III сапоги вернулись — с практикой заправлять в них шаровары.
Но были и те, кому сапоги были бы и к лицу, да не по статусу. Юродивые — народ Божий, босой. Ходили без обуви, как знак своего аскетического подвига. Мёрзли, страдали, стучали обмороженными ногами по булыжнику. Один из таких, Фёдор, как писал Аввакум, «мерз бос, ноги стучали как льдины». Вот тебе и добровольная нищета ради высшей цели.
