Существует ли «блокадный ген»? Правда ли, что у людей, переживших блокаду Ленинграда, есть особенные ДНК? Откуда взялась эта теория и что о ней говорят ученые?
Вопрос о «блокадном гене» вызывает множество споров и домыслов. Что же стоит за этим термином и какие научные исследования его подтверждают или опровергают?
Что такое «блокадный ген»? Развенчание мифа и научные исследования
Термин «блокадный ген» не является официальным в науке.
Он возник в публикациях СМИ, обсуждавших исследования генов жителей Ленинграда, переживших блокаду в годы Великой Отечественной войны.
Как пишет канал «Вдох. Выдох», основная идея — наличие у этих людей особых генетических вариантов, которые помогли им выжить в экстремальных условиях голода и холода.
Исследование петербургских генетиков — поиски генетических маркеров выживания
Группа ученых из Санкт-Петербурга, включая профессора Лидию Хорошинину и руководителя лаборатории генетики больницы № 40 Олега Глотова, провела исследование ДНК около 200 блокадников.
В статье, опубликованной в сборнике «Успехи геронтологии» и журнале Science, было заявлено, что у выживших чаще встречались определенные варианты генов, связанные с экономным метаболизмом — способностью организма замедлять расход энергии и максимально использовать пищу.
Как объясняет Олег Глотов, один из авторов исследования:
«Эти люди попали в тяжелейшие условия, и была выдвинута гипотеза, что они выжили во многом благодаря тому, что их метаболизм был настроен на медленный расход энергии. Иными словами, люди смогли пережить тот страшный голод, потому что все, что они съедали, было максимально использовано организмом».
Ученые искали генетические маркеры, связанные с метаболизмом углеводов и липидов, а также с расходом энергии и терморегуляцией. Результаты показали, что эти варианты генов встречались у блокадников примерно в 60% случаев, тогда как у контрольной группы — около 40%.
Нет «блокадных генов», но есть особенности генотипа — акцент на врожденных особенностях
Олег Глотов подчеркивает, что говорить о появлении новых генов у блокадников некорректно:
«Никаких «блокадных генов» не существует. Мы все рождаемся с определённым генотипом. Есть формы генов, которые изменяются под влиянием внешних условий».
Речь идет не о мутации генов во время блокады, а о том, что выжили преимущественно люди с определенными генетическими особенностями, которые уже были у них с рождения — естественный отбор в экстремальных условиях.
Критика и альтернативные мнения — взгляд скептиков
Исследование подверглось критике со стороны биостатистика Никиты Хромова-Борисова, который указывает на ошибки в статистическом анализе и считает, что генотип блокадников не отличается от контрольной группы:
«Блокадники генотипически ничем не отличаются от людей из контрольной группы. Чтобы выявить различия, нужно сравнивать гены тех, кто пережил блокаду, с теми, кто не пережил, но таких данных нет».
Глотов признает, что собрать ДНК умерших в блокаду невозможно, поэтому полноценного сравнения сделать нельзя, но считает выводы о связи генотипа с выживанием верными — невозможность идеального исследования.
Другие ученые, включая биоинформатика Николая Панюшева, отмечают, что выборка слишком мала, а изучено было всего пять генов из десятков тысяч, чтобы делать серьезные выводы:
«Для поиска ассоциаций нужно проанализировать вариации в полном геноме у нескольких тысяч людей, тогда можно искать какой-то «блокадный ген», то есть вариацию, которая способствовала выживанию».
Наследственность и потомки блокадников — передаются ли «гены выживания»?
Вопрос о том, передаются ли особенности генотипа или эпигенетические изменения потомкам блокадников, остается открытым. Глотов отмечает:
«Мы не исследовали потомков блокадников, но не исключаем, что определенное состояние гена может наследоваться. Это скорее эпигенетическая настройка, которая может передаваться три-четыре поколения».
Мутации и наследование на примерах
Научный консультант Андрей Афанасьев приводит пример серповидно-клеточной анемии, которая возникла как адаптация к малярии и закрепилась в популяциях:
«Такой генотип становится выгодным и закрепляется, мутация наследуется, потому что люди с ней выживают».
Николай Панюшев добавляет, что мутации могут наследоваться, если затрагивают половые клетки, приводя к изменениям у потомков, как это было после Чернобыльской катастрофы или воздействия «агента Оранж».
Политический и культурный контекст
Термин «блокадный ген» и «генетический блокадный код» часто употребляет спикер петербургского Заксобрания Вячеслав Макаров, связывая его с морально-волевыми качествами жителей Ленинграда:
«Блокадный код — в нем жизнь, в нем милосердие, в нем стойкость, достоинство и великая любовь к городу-герою Ленинграду».
Однако его заявления не подкреплены научными данными и вызывают критику как спекуляции на теме блокады.
Выводы о том, что потомки блокадников обладают «блокадным геном» или особой манерой поведения, ученые считают спекулятивными и не научными — важно отделять научные факты от домыслов.
Тема «блокадного гена» продолжает вызывать интерес и споры.
Несмотря на то, что говорить о существовании особого гена некорректно, исследования генетических особенностей людей, переживших блокаду, могут пролить свет на механизмы выживания в экстремальных условиях и помочь в разработке новых методов лечения и профилактики заболеваний.
Важно помнить, что это лишь один аспект сложной истории выживания в блокадном Ленинграде, и генетика не должна умалять подвиг и трагедию этих людей.
