Март — месяц, в котором есть замечательные праздники: Женский день и День театра. Вот только разнесены они в противоположные концы мартовского календаря. Но Театр сатиры на Васильевском умудрился совместить оба праздника в своей последней премьере. Спектакль «Сказки женщин» — театральное зрелище про женщин, но явно предназначенное не только для женского, но и для мужского просмотра...
Гришковец, бесспорно, войдет в историю отечественного театра. Поток интеллигентского сознания он направил со сцены в зрительный зал первым. Но сознание это было и остается мужским, хотя и близким большинству зрителей независимо от их пола.
Маша Рыбкина в историю попадет вряд ли. Ее пьеса «Сказки женщин», поставленная в Театре сатиры Владимиром Койфманом, в продолжение Гришковца выпускает в зал поток женского сознания...
В «Сказках» на сцене три женщины (Татьяна Малягина, Надежда Живодерова, Юлия Солохина). Они главные и в спектакле, и «по жизни», и от того-то так смелы с единственным мужчиной (Вячеслав Карпов): захотят — будут ноги ему мыть, а пожелают — и ослиные уши на голову приспособят. Женщины узнаваемые, родные и понятные: воюют с детьми, мечтают, пьют коньяк «на троих», плачут над затонувшим игрушечным корабликом... При этом самокритичности милые дамы не лишены. Символ современной женственности они озвучивают смело, с чувством юмора и знанием дела: «зеленая страшная лошадь на подставке»... А слово «дура» вообще у них не сходит с уст. Дуры все женщины: от бедняги Саскии — жены Рембрандта, подвернувшейся «под горячую руку», до самих рассказчиц. Дуры не по уму, а по неистребимой вере в чудеса, любовь и счастье. Незамысловатые сказки — отнюдь не волшебные истории, а примеры несбыточных женских мечтаний. Одна мечтает познакомиться с мужиком в шикарном сером пальто, другая пыжится изо всех сил, стараясь выглядеть «благородной мадамой» в глазах залетного корреспондента, третья, попав в такси, «косит» под Доронину из «Трех тополей на Плющихе»...
Женщин жалко, и при этом понятно, что не худо бы пожалеть и самое себя, живущую так же: в вечном ожидании чудес или хотя бы нового платья, в ошибочной идеализации мужчины, который бредет даже не рядом, а «по следам», и может (в лучшем случае) создавать только внешние эффекты... А эффектам этим — грош цена, как воздушному шарику, что лопнет в самый неподходящий момент. Но, зная все это, женщины опять мечтают, пьют коньяк «на троих» и плачут над чужим горем. Наверное, они действительно все дуры, но без женщин «весь мир-театр» вряд ли был бы так интересен.
Екатерина ОМЕЦИНСКАЯ
Газета Московский Комсомолец в Питере №13/23 за 30-03-2005