Фотографии расщепляются на множество пикселей, которые при ближайшем рассмотрении оказываются значками-эмблемами. Пояснительный текст говорит, что автор задается вопросом "Что таится за видимым?" и находит ответ: "Таинственный иероглифический знак пустоты". Если не знать других проектов Олега Артюшкова, можно подумать, что это псевдоконцептуалистское жульничание, умничание и надувание щек. Отношениям образа и знака посвящены сотни толстых научных трудов. Там все логично, последовательно и непросто: означаемое и означающее, парадигма и синтагма, коннотаты и денотаты… Язык нужен, чтобы описывать мир, или, наоборот, мир – чтобы кормить язык. Мы пользуемся языком или он нами.
Зная другие выставки Артюшкова, можно вздохнуть спокойно. Это художник, у которого даже пейзажи, писанные по фотографиям, оказываются живописью в старинном смысле слова – иллюзией жизни с тончайшими нюансами цвета и настроения. Эта живопись как раз решительно опровергает, что видимое можно без остатка разложить на пиксели, разъяснить в деталях и пересказать словами. Слишком очевидно в них чудо искусства, скромная и тихая, но все же тайна. Артюшков вообще склонен использовать образы неоднозначные и многосмысленные. Год назад в Музее сновидений Фрейда показывали его фильм и серию фотографий "Темная ночь", с размытыми городскими пейзажами и случайными эффектами света. Совсем недавно в московской "Айдан-Галерее" он показывал снимки двух фарфоровых куколок, мимикрирующих под спортсменок, героинь немецких пропагандистских кинолент 30-х годов. Проект назывался "Лили Марлен". Так что хоть Артюшков и закончил факультет "оптики научных исследований", но лирики в его проектах куда больше, чем семиотики, а картинки получаются удивительно нежные и красивые.
Д.А.
С 5.06 Музей сновидений Фрейда