Скажи мне, кто твой друг – и я скажу, кто ты. Другом Дэвида Брауна был покойный Майкл Сэндмен, главный страдалец депрессивного посткантри-трио Morphine. На лучшем альбоме Brazzaville – Somnambulista – есть об этом песня. Дэвиду одинаково интересно играть на саксофоне в переходе мадридского метро и подыгрывать тяжеловесу Беку. Его сравнивают с Томом нашим всем Уэйтсом, но это неверно. Дэвид ближе, он понятней, его можно потрогать руками, не боясь при этом их обжечь или отморозить. Его поэтические откровения ложатся на мотив любых интеллигентных мелодий, будь то босанова или околоджазовые стандарты. Еще он часто меняет адреса и явки, как заправский шпион. Он и есть агент мирового антиглобализма. Не крикливый прыщавый маргинал, а скромный человек, негромко напевающий о проблемах глобальной деревни в небольших уютных заведениях.
Решайте, какой мир вам ближе: идеальное однообразие фаст-фудов или грязноватая мазанка ресторанчика на берегу океана. Дэвид поет о своих разносторонних наблюдениях, собранных по всему свету. Бывший джанки и пьяница, Дэвид Браун возвращается в пришедшуюся по сердцу нечесаную Россию. Печальные космополитичные колыбельные о вечерах, проведенных в маленьких отелях, несчастная любовь в криминальных районах, ночные поезда и дождливая погода – что может быть ближе? Песни для тех, кто понимает, как плохо устроен этот мир, но чем он в то же время и прекрасен. Остальные участники коллектива – люди не менее интересных судеб, чем Д. Б. Среди тех, кому они подыгрывали, Лу Рид, Мейси Грей, Les Rita Mitsouko, Cibo Mato. С такими хоть в Африку, хоть на баррикады.
Сергей Минченко
24.06 (21:00) "Платформа"