В программе XIII международного фестиваля искусств «Звезды белых ночей» большое место занимает балет. И это не только лучшие спектакли текущего репертуара Мариинского театра, но и выступления гостей. Прошли гастроли балета Национальной оперы Варшавы, показавшего нам балеты-ужасы шведского хореографа Матса Эка «Кармен» и «Как бы...», труппа Большого театра России представила свою новую версию «Ромео и Джульетты» Прокофьева, впереди — встреча с прославленным Театром танца Элвина Эйли из США.
Большой театр в третий раз обращается к балету Прокофьева «Ромео и Джульетта». На этот раз создателями оригинальной версии в двух актах стали известный британский режиссер Деклан Доннеллан и хореограф Раду Поклитару, в прошлом танцовщик Большого театра.
\
Спектакль полностью подчинен режиссерской мысли и воле — почти вдвое сокращена партитура, переставлены ее части, действие перенесено в наши дни, а герои, как говорится, — ребята с нашего двора. Здесь нет ни Возрождения, ни Вероны, ни залитого лунным светом балкона, где влюбленные признаются в своих чувствах. Нет и традиционного примирения враждующих семей, взаимных покаяний, которые показались режиссеру ненужной мишурой былых времен.
\
Художник спектакля Николас Ормерод одел героев в современные костюмы, свое легкое платьице Джульетта вскоре меняет на брюки и блузку. Пространство сцены очень напоминает двор современного дома, где происходят свои «разборки» и назначаются «стрелки», а в роскошных квартирах устраиваются тусовки нуворишей, внезапно вспомнивших, что они якобы потомки графов и князей.
\
Любовь Ромео и Джульетты изначально обречена на гибель — слишком агрессивна и безжалостна среда, в которой вспыхнула страсть героев. Здесь шутка может вызвать драку, в которой «свои» и «чужие» бьются до конца, не ведая пощады и жалости. Главное действующее лицо спектакля — кордебалет, в нем энергетика и смысл каждой сцены, социальный заряд и психологический конфликт эпизода. Хореографии Раду Поклитару чужда классическая форма танца на пуантах, он взрывает ее изнутри, избегая «грациозной риторики» традиционного балетного театра и заменяя атлетизмом движений и комбинаций.
\
Отчаяние, боль, стремительность и жестокость нашего времени — вот внутренний пафос сочинения хореографа. Лексика танца — разорванная, нервная, лишенная мягких переходов — порой утомляет, становится слишком приземленной. Влюбленные в постановке Поклитару во многом утратили силу чувств. Что, вероятно, и соответствует реалиям нашего времени.
\
Сложнейшая, непривычная для классических танцовщиков хореография спектакля, полная головоломных пластических пассажей, героически освоена Марией Александровой (Джульетта) и Денисом Савиным (Ромео) — им под силу парадоксальные танцевальные комбинации и почти акробатические поддержки. Юрий Клевцов (Меркуцио) и Денис Медведев (Тибальд) танцуют виртуозно и темпераментно, каждый по-своему приближая трагическую развязку жестокого противостояния кланов.
\
Спектакль, родившийся в декабре 2003 года, вызвал неоднозначную реакцию прессы и публики как у нас, так и за рубежом (например, на гастролях труппы в Англии, где пресса обошлась с постановщиками весьма сурово). Молодое поколение восприняло его как новое слово в балетном театре, генерация постарше, воспитанная на классической версии балета, созданной Леонидом Лавровским, отнеслась к опусу Доннеллана и Поклитару весьма скептически. Извечное разногласие отцов и детей? Может быть. Кто прав — покажет время.