Лето — печальное время для бардов и их поклонников. 25 июля в стране вспоминали Владимира Высоцкого — прошло четверть века со дня его смерти. 30 июля на Стрелке Васильевского острова петербуржцы вспоминают Евгения Клячкина. В начале июня по нелепой трагической случайности погиб известный бард Борис Вахнюк, и самая свежая потеря: 22 июля после тяжелой болезни скончался классик жанра Виктор Берковский.
С воспоминаний о Викторе Берковском и началась беседа журналиста Наталии СИДОРОВОЙ с известным ученым, поэтом, автором популярных песен Александром ГОРОДНИЦКИМ.
— Виктор Берковский был, есть и остается целой эпохой в истории российской авторской песни. По основной специальности он был металлургом, в последние годы преподавал, был профессором московского Института стали и сплавов. Виктор Семенович не имел специального музыкального образования, но я считаю его одним из выдающихся мелодистов двадцатого века.
\
В авторской песне есть несколько «специализаций». Скажем, Булат Окуджава пел на свои мелодии собственные стихи. Есть просто поэты, например Дмитрий Сухарев. На его стихи пишут песни с бардовской интонацией другие люди. Есть композиторы, которые пишут на чужие стихи. Это Сергей Никитин, Александр Дулов и, конечно, Виктор Берковский.
\
Он был совершенно удивительным мелодистом, его песни, один раз перелетев со сцены в зал, сразу запоминались, подхватывались и очень быстро становились народными, скажем, «На далекой Амазонке», «Альма-матер». Замечательные стихи Михаила Светлова «Гренада» были положены на музыку много раз, но только мелодия Берковского стала популярной. Музыкальный слух он имел от бога и вообще талантлив был во всем, чем занимался.
\
Сейчас таких музыкантов в нашем жанре нет, как и поэтов, к сожалению. Авторская песня испытывает кризис. Мы живем в эпоху, когда считается немодным рисовать так, чтобы было похоже на оригинал, писать стихи в рифму и песни с яркими мелодиями. Утрачено то, что раньше называлось гармонией.
\
— Вы с Берковским были друзьями?
— Конечно, мы дружили, потому что оба пытались сочетать несоединимое — не бросили основную профессию. Виктор несколько лет работал в Индии, налаживал там металлургическое производство, потом преподавал до конца жизни. Он вообще по натуре был педагог, просветитель.
\
И еще он был прекрасным организатором, именно он когда-то встал вместе с Георгием Васильевым и Сергеем Никитиным во главе уникального проекта «Песни нашего века», который вернул популярность жанру. Он уже еле ходил, с больными ногами, но оставался художественным руководителем группы, летал с ними в Америку, в Израиль, по городам России. Без него они просто не могли существовать. Он заставлял своих коллег репетировать, задавал высокий уровень исполнительства, и все диски «Песен...» были составлены лично Берковским.
\
Талант его проявлялся во всем, даже в облике. В молодости он имел могучее здоровье, невероятное обаяние и огромное чувство юмора. Забавных историй, связанных с ним, помню множество.
\
— Расскажите, пожалуйста.
— Ну вот одна. Сидим с ним за кулисами в Политехническом музее на гала-концерте бардовской песни, и он ворчит, мол, не хочу выходить после тебя, тебе будут много хлопать. Я говорю: «Скажи, Витя, разве у тебя мелодии хуже моих?» «Нет, — отвечает, — у тебя вообще мелодий нет!» «Тогда, Витя, может быть, я пою лучше?» — «Скажешь тоже, ты и не поешь вовсе, пищишь что-то». — «Тогда, возможно, у тебя стихи хуже?» — «Ишь, что сказал, да у меня Киплинг, Пастернак. Конечно, лучше, чем твои». — «Так чего же ты боишься?» — «А и вправду, чего боюсь?»
\
Замечательный был человек. Дом имел открытый, кто там только не бывал — от космонавтов до начинающих авторов, и всех он привечал. Несколько лет он был председателем жюри Грушинского фестиваля, самого массового в мире смотра авторской песни. Люди его любили, и он любил их.
\
— «Уходят, уходят, уходят друзья...» Уходит старая гвардия. Вы — патриарх жанра. Может, есть закономерность в том, что жанр уходит вместе с его носителями?
— Кто-то сказал: «Старые теории уходят не потому, что неправильные, а потому что уходят их авторы». То же и с авторской песней. Наше уйдет с нами, появится что-то другое, и, наверное, это правильно. Каждому времени свои песни.
\
— Наверное, потому что свое главное дело авторская песня сделала — люди захотели стать свободными, что и привело к разрушению старой системы...
— Это правильно по отношению к общественному значению авторской песни. Что же касается формы — то был ли этот жанр вообще? В начале шестидесятых годов, когда появились Окуджава, Галич и стали возникать клубы, такие как «Восток» в Ленинграде, официальные критики этот жанр отрицали. Поэты говорили, что это не поэзия, композиторы — что не музыка; как говорил музыковед Энтелис, эта песня долго не продержится и скоро уйдет. Она и уходит... через полвека. Я расцениваю авторскую песню не только как явление общественно-политическое, не люблю политизированную поэзию. Тогда это было скорее нравственное влияние. Сейчас авторская песня в упадке, но это значит только, что в стране не все в порядке. Мы входим в бездуховную полосу российской истории, когда секс заменяет любовь, а наркота и стяжательство заменяют труд души. Так называемый шансон и псевдоблатная лирика льются отовсюду.
\
Помните в «Гамлете»: чтобы яд подействовал, его вливают в ухо! Вот и нашей молодежи капают яд в уши, чтобы приучить их жить по блатным законам зоны, иметь сверху пахана, ментов и так далее. С таким поколением можно будет делать что угодно. Потеря песни равносильна потере нравственности.
\
— Но время изменилось. Новое время приносит новые подходы, приемы, новую технику, наконец.
— Ну да, если в наше время не было бы магнитофонов, нас бы очень быстро задавили. Техника сработала на нас... Но дело не в технике. И сейчас есть молодежь, которая сидит на берегу Волги, слушая песни на Грушинском фестивале. И я уверен, что, пока существует русский язык и великая русская литература, люди будут к ним возвращаться. Ведь авторская песня вовсе не Окуджавой изобретена. Песни на стихи барона Дельвига и Якова Полонского появились столетия назад. Значит, уничтожить явление нельзя.
\
— Как, на ваш московский взгляд, живет сейчас питерская авторская песня?
— Я сейчас не знаю подробностей. Мои сверстники — Борис Полоскин, Валентин Вихорев и другие — тоже ветераны, а что делают молодые, мне неизвестно. Мне кажется, чтобы в Петербурге появились сильные авторы, нужен крепкий городской центр авторской песни. Знаменитый когда-то клуб «Восток» влачит жалкое существование, другие тоже кое-как перебиваются.
\
А ведь именно в Ленинграде возникла современная «певучая поэзия». Еще до Окуджавы здесь писали песни Глеб Горбовский, Нонна Слепакова, да и сам Булат жил именно здесь, когда начинал петь свои стихи. Здесь Высоцкий мог петь в полный голос еще во времена застоя. Ленинград — Петербург был и должен оставаться столицей российской авторской песни, и надеюсь, традиции сохранятся. Нужны только инициаторы, скорее всего, из существующих ныне клубов, молодые энергичные ребята.
\
— Песня помогла объединиться людям в прошлом веке. Как вы думаете, такое возможно в начале века нынешнего?
— Страна сейчас на опасном перепутье. Мы имеем чудовищное расслоение народа по нациям и религиям, по достатку... Все это людей разъединяет. Нигде я не видел столько бомжей, как сейчас в Питере, на моем родном Васильевском острове. Нищие странные люди...
\
На этом печальном фоне очень мало существует объединяющих вещей. И одна из них — песня. Просто она может явиться сейчас в другой форме, но это будет гармония. Новая гармония.