Актерский юбилей — «жуткое дело». Публике оно, конечно, в радость, а вот сами актеры (про себя) «поднимают» всю свою творческую жизнь, переоценивают, каются, сожалеют, признаются в ошибках и мечтают, мечтают... «Джентльменский набор» юбилейных переживаний, конечно же, определяется личностью. Главное, чтобы эта личность была цельной. А Сергей Русскин — актер Академического Театра комедии имени Акимова, отмечающий в августе свой полувековой юбилей, личность именно такая. И интересен он, оказывается, не только на сцене...
Сын
Своих ныне здравствующих родителей, воспитавших его в море любви, Русскин называет обычными людьми. Они до сих пор с большим трепетом относятся к школьным почетным грамотам сына, нежели к его званию заслуженного артиста России и сомнительной, на их взгляд, профессии Сергея. И хотя пай-мальчика Сережу в детстве, как и многих детей, ставили на табуреточку для чтения стихов, родители хотели, чтобы у ребенка всегда был верный кусок хлеба и уважаемая профессия, трехкомнатная квартира и дача... Словом, мама и папа хотели для сына «полной упаковки» благополучного человека. Оттого-то и заканчивал сначала Сергей «корабелку». Честно признается, что учился «через пень-колоду»: он просто бредил театром, и, по его словам, зная это, институтские преподаватели ставили зачеты студенту Русскину из жалости. Окончание института совпало с официальным открытием Молодежного театра на Фонтанке, организованного Владимиром Малыщицким. Именно в его спектакле «Если иначе нельзя» Русскин и вышел на сцену впервые.
Актер
Певческий талант Сергея, выявленный при первом показе в театре (он читал тургеневских «Певцов»: читал и пел), был сразу же востребован. В «Если иначе нельзя» он играл Барда — человека с гитарой. «Страшно было ужасно», — комментирует ныне свой дебют Русскин. Зрителя, говорит он, «надо брать», но при этом отдавать все, что можешь. Иначе зачем выходить на люди?..
Первому режиссеру Русскина Малыщицкому в качестве редкого для тех лет исключения было позволено набирать в труппу и непрофессионалов. Но с приходом в Молодежный Ефима Падве кадровая политика была пересмотрена. Пришлось Русскину в тридцать лет поступать в театральный. Ему невероятно повезло, и он оказался в составе последнего курса Георгия Александровича Товстоногова.
Потом был театр «Комедианты» и «Русская антреприза имени Андрея Миронова». В «Антрепризе», с которой актер сотрудничает и поныне, мне кажется, состоялась самая главная на сегодняшний день роль Русскина. Его Иудушку Головлева из «Господ Г.» в этом году номинировали на «Золотой софит».
А в Театре комедии имени Акимова, где Русскин теперь «прописан», он чрезвычайно хорош в роли богача Цвийовича в «Докторе философии» Нушича. Считает, что ему повезло с режиссером Казаковой, но и других режиссеров никак не отрицает.
Кинозвезда
Времени на раздумья (не в пример театру) кино не дает: надо просто входить в кадр и любить... камеру. Отношения с кинокамерой, считает Сергей, установились у него сразу.
На просторах Отечества зритель Русскина знает и почитает, но, увы, не по театральным ролям. Массы запомнили актера по ставшими кинобестселлерами фильмам «Особенности национальной охоты», «Особенности национальной рыбалки» и «Операция «С Новым годом!». Туповатый простак Серега тогда заставил многих «надорвать животики».
Но кроме названных фильмов были и «Тайны следствия», и «Хрусталев, машину!», и «Агент национальной безопасности»... Всего больше полусотни ролей. Киноработы у Русскина были, есть и будут всегда. Все потому, что он классный актер. И как у любого актера, у него есть мечта — сыграть главную роль. Даже неважно какую, хотя негодяи привлекают его больше...
Человек
Русскин человек верующий. О Боге говорит горячо, словно надеется «с налету» убедить самого лютого атеиста. Верит в бессмертие души и реинкарнацию. Посему и признает право на существование в этой жизни негодяев («у них запас, наработанный предыдущей хорошей жизнью»). Говорит, что совершенствование — святая обязанность каждого, и уверен, что испытания порядочным на первый взгляд людям посылаются за грехи прошлых жизней. Убежден, что нынешнее поколение тинейджеров безответственно по вине родителей, не заложивших в их головы простых истин. Уверен, что человечество мельчает, как духовно, так и физически. Отчаянно самокритичен, и любить «себя в искусстве» не собирается. Иногда противоречит в высказываниях сам себе, но делает это настолько искренне, что не подает повода журналистской зацепке. Однако сам «подцепляет» журналистов за то, что интервью берут, а на спектакли не ходят.
Любит кататься на велосипеде, который сперли. Отдыхает, «срастаясь с диваном», и, становясь частью дивана, видит при этом в себе Обломова, которого тоже «залюбили» в детстве. Живет в художественном беспорядке, а порядка в казарменном понимании не любит: «Ну как же! Эта бумажка, та книжка, ручка, газетка... Это все жизнь!» Ни о чем не сожалеет. Утверждает, что в жизни ему бесконечно везет, и при этом бесконечно излучает обаяние, позволяющее понять, что в действительности повезло его собеседнику, прикоснувшемуся к таланту...
Вот такой он — Сергей Русскин. Сын, актер, кинозвезда, человек, личность. Если бы таких было побольше, человечество вряд ли бы измельчало.
Фото Вячеслава Архипова
Подготовила Екатерина ОМЕЦИНСКАЯ
Газета Московский Комсомолец в Питере №33/63 за 17-08-2005