Искусства in situ – или, как его еще называют, site specific art, – работающего с конкретным местом, с контекстом, с окружением, у нас почти нет. Упакованный в полиэтилен Мариинский дворец внешне похож на "эмбаллажи" Христо, скажем, на завернутый в тряпочку Рейхстаг, но чтобы быть произведением искусства, ему все же кое-чего не хватает. Вот если бы рабочие с помощью открытых вентиляционных окон написали на фасаде какое-нибудь короткое слово, это было бы уже оно.
Государственный центр современного искусства затеял масштабную акцию: три недели французские, швейцарские и русские художники, музыканты и теоретики работают в Кронштадте, где у ГЦСИ есть "резиденция", проникаясь духом этого крайне специфического места и исследуя обстановку. Рожденные в результате произведения зрители смогут увидеть в течение недели там, где они были созданы. Авторы идеи – швейцарская художница Дельфин Рейст и француз Лоран Фолон – уже сотрудничали с местными гениями и гениями места в Штутгарте, Таллинне и Лиссабоне. Там тоже проходили выставки созданных в процессе совместной жизни и творчества арт-объектов.
Кронштадтский гений места, должно быть, старенький дедушка. Первый раз его сильно побеспокоили, когда на фортах завелось ежегодное бум-бум-бум, а толпа временно изменила над морем химический состав атмосферы. Дедушкина вселенная накренилась, но все же держится с вялым упрямством. Ее неустойчивое равновесие и есть тот материал, те "заданные условия", с которым будут работать "на месте" художники. Наши – Глюкля и Цапля, Дмитрий Виленский, боевая ячейка газеты "Что делать", Виталий Пушницкий, музыкант Жора Багдассаров. Французы – Лоран Фолон и музыкант Жером Нётингер. И швейцарцы – Дельфин Рейст и историк искусства Жак Женни.
Остроумный и поэтичный проект Глюкли и Цапли посвящен "круговой обороне надежды". В бывшем парусном цехе на территории воинской части нынче шьют варежки. Художницы огорчены таким "унижением романтизма": стремление вперед, отвага и свежий ветер, которые ассоциируются с парусами, скорчились и скрючились в жалком утилитаризме. Фильм и свето-звуковая инсталляция "Алые паруса" предъявят зрителю два типа надежды. Девушки в халатах и косынках в цеху деловито строчат на машинках алые полотнища – сами шьют себе счастье. А в центре в луче света старухи хором поют "Ребята, надо верить в чудеса". Неожиданно старухи набрасываются на девушек… Дмитрий Виленский совершил идеалистическую попытку пробудить в местном сообществе коллективные воспоминания о революционном прошлом. Но попытка привлечь на свою сторону аборигенов провалилась. В каждом чужаке им, видно, по-прежнему чудится шпион. Особенно если он пристает с социологическими опросами. В результате художественная интервенция материализовалась на острове в диетическом формате – в виде граффити. Как говорят художники, глаза в Кронштадте горят только у туристов, которые боятся заблудиться. Разбудить спящий остров – дело, видимо, безнадежное. Зато можно отправиться в это почти сюрреалистическое сонное царство и погрузиться in situ в чужие сны.
Kronstadt for Ever 17–23 сентября Кронштадт
Дарья Агапова