Быть первооткрывателем трудно. Легче бежать по протоптанной окультуренной дороге, срывая на ходу плоды со старых, но все еще плодоносящих деревьев. Андрe Бразилье не ищет новых путей в искусстве, но внимательно изучает классику, в частности парижскую школу рубежа веков. Да так ею увлекается, что и пишет в духе "старых" фовистов. Отсутствие непокорной взлохмаченной гениальности с лихвой компенсировалось в нем послушным талантом комбинации. Искусство Бразилье – вежливый, аккуратный, качественный неомодернизм, лишенный фактурности кубизма и цветовой экзальтированности фовизма. Художник весьма преуспел в искусстве керамики, но, к сожалению, на выставке ее будет совсем немного.
Кураторы решили сделать акцент на салонной, не режущей глаз живописи, которая не провоцирует ни глубокой мысли, ни сильного чувства. Непонятно, зачем маэстро смотрит на мир сквозь золотые очки "доктора" Матисса, если у него со "зрением" все в порядке, и изображает он чаще всего именно так и то, что видит. Одним из лейтмотивов искусства Бразилье считается музыка. Но слишком уж он конкретен в теме: тщательно выписывает весь музыкальный антураж – нотные листы, пюпитры, рояли, что вовсе не способствует целостному восприятию картин и тем более не озвучивает их. "Оммаж Шопену" больше напоминает зарисовку конкретного концерта, чем "цвето-музыкальные вариации" на темы Шопена, чем претендует быть. В отличие от живописных символистских "симфоний" Уистлера или "Музыки" Матисса, полотна Бразилье беззвучны. Его салонно-томные дамы, в лилиях и фиалках, по-матиссовски делают нам "длинный глаз", но бесчувственны и бесцветны. Посмотреть на них интересно из сочувствия к французскому вкусу: Бразилье – это имя, это успех.
Ольга Хорошилова
До 6.11 Эрмитаж, Главный штаб