Сегодня прославленный коллектив начинает свой юбилейный сезон в нашем городе
Наталья ОРЛОВА
Государственный академический Малый театр открывает 250-й сезон на сцене БДТ имени Товстоногова.
В новейшей истории Малый не слишком баловал северную столицу своими визитами. В последний раз он гастролировал у нас четыре года назад.
\
— Мы накапливаем все лучшее, чтобы показать самой взыскательной в России петербургской публике. Иной раз накопление идет дольше, чем хотелось бы.
\
В этих словах художественного руководителя театра Юрия Соломина была лишь доля шутки. Малый действительно привозит в Петербург свои лучшие постановки. На сей раз в честь юбилейного сезона и в знак уважения к Петербургу Малый театр кроме русской классики покажет премьеру, которую даже в Москве еще не видели, — «Мнимый больной» Мольера в постановке Сергея Женовача.
\
Эта пьеса — легенда и загадка. Последнее произведение великого драматурга. В ней он сыграл и свою последнюю роль — за несколько часов до смерти. Что и как увидел Сергей Женовач в классическом сюжете? Об этом зрителю только предстоит узнать.
\
Увидят в Петербурге и уже знакомые работы театра: «На всякого мудреца довольно простоты» и «Правда — хорошо, а счастье — лучше» Островского, «Три сестры» Чехова. И «Горе от ума» Грибоедова.
\
Хрестоматийным Грибоедовым Малый начинает юбилейный сезон. И это уже восьмая постановка знаменитой пьесы на подмостках театра. Впервые за нее взялись здесь в 1830 году, когда цензура разрешила к представлению отдельные сцены из пьесы. А через год театральная Москва впервые увидела «Горе от ума» целиком. В том спектакле играли великие — Щепкин в роли Фамусова и Мочалов в роли Чацкого.
\
Нынешний спектакль далек от школьного — традиционного — восприятия грибоедовских героев и событий. Как может зритель насмехаться над ретроградом Фамусовым, если это Юрий Соломин — воплощение шарма, ума и привлекательности? А «ужасная» Хлестова в исполнении одной из самых красивых женщин русской сцены Элины Быстрицкой уже не столь ужасна и смешна. И знакомое: «Вот то-то. Все вы гордецы. Послушали б, что делали отцы...» — воспринимается иначе.
\
Действительно, хочется послушать. Люди эти уже не помехой для новой бурной жизни видятся, а почти родными, любимыми, которые, правда, не всегда понимают молодых, как в любой семье... И уже не высмеивать их хочется, а понять. И чтобы тебя поняли. И это почему-то очень важно! Вот так увидел «хрестоматийную» пьесу Сергей Женовач.
\
— Наш театр — один из немногих, кто сохраняет еще классические традиции русской сцены, русского театрального языка и стиля, — говорит Юрий Мефодьевич Соломин. — Мы так решили. Надеюсь, что эту отличительную черту Малого театра сохранит и молодое поколение актеров. Может быть, в этом есть консерватизм. Ну так что ж! Пусть будет! Нам — театральным консерваторам, не желающим «разбавлять» театральное действо физиологическими подробностями и якобы современными поделками, — ясно одно: в нашей отечественной классике, в классике мировой есть все. В том числе и грохочущая современность. Мы были и остаемся русским национальным театром.
\
Это Гончаров так назвал Малый театр в письме к Островскому: «У нас есть свой русский, национальный театр. Он, по справедливости, должен называться «Театр Островского».
\
Великий русский драматург написал 48 пьес, и все они были поставлены в Малом. Островский создавал пьесы специально для театра и обязательно сам читал их актерам. Именно у Малого установили памятник драматургу.
\
— Малый создавался и все 250 своих сезонов жил как императорский театр. И сегодня он продолжает оставаться государственным, — говорит Юрий Соломин. — Это чрезвычайно важно для нас. Не столько в финансовом смысле, сколько в общекультурном. Это означает, что классическое национальное искусство еще ценится государством, еще нужно ему.