Комментарии к итогам Берлинского кинофестиваля
Марина ДРОЗДОВА
Удивительным образом награды Берлинале — первого в сезоне международного кинофестиваля группы «А» — противоречат тенденциям, которые фестиваль и проявил. Пока шли показы (зрители дружно раскупали билеты, звезды весело шагали по красному ковру), постепенно становилось все ясней и ясней, что наступает момент смены кинематографической моды.
А именно: в последние годы был моден стиль «очень простого» кино: документальная манера съемки, создание характеров из будто поверхностных деталей, хаотичное течение сюжета (как бы режиссер лишь наблюдает за героями, а не ведет их за сюжетом). Все эти явные признаки противостояния коммерческому построению фильма нашли себя и в отличных европейских картинах, и в средних, и в плохих. Уже лет семь, как наметились в этом смысле и европейские «вожаки» — от датчанина Ларса фон Триера до бельгийских братьев Дарденн и австрийца Михаэля Ханеке.
\
И вдруг образцы такого а-ля документального кино, представленные в берлинской программе, стали один за другим разочаровывать. Репортажная подвижность сюжетов, как ни странно, уже выглядит просто отработанным стилем — в сущности, такой же формой для копирования, как и голливудские «болванки». Такое впечатление производила и мелодрама Валески Гризебах «Времяпровождение», и ужатая до схемы телесериала экранизация знаменитых «Элементарных частиц» Оскара Рохля, и социальный очерк о безработице «Зимой» Рафии Питтса, и драма «Реквием» Ханса-Кристиана Шмидта.
\
За роль в «Реквиеме» Сандра Хуллер получила «Золотого медведя». Университетскую первокурсницу одолевают демоны, и опыты экзорцизма готовят ей тяжкую участь — то есть роль тяжелая, но в целом состоит из надрыва на одной ноте. По масштабу ее нельзя сравнить с искусно запутанной интригой внутри характера, которую опять продемонстрировала Изабель Юппер в конкурсном фильме французского классика Клода Шаброля «Комедия власти».
\
Также по масштабу кинематографического (мизансцены, актеры, свет/тень, движение камеры) проникновения в суть жизни несравнимы «Грбавица» Ясмилы Жбанич, получившая «Золотого медведя» как лучший фильм фестиваля, и картина американского классика Роберта Олтмана «Радиошоу «Прерия у вас дома». «Грбавица» (географическое название одного из районов Сараево) — произведение безыскусное, но крайне актуальное по содержанию. Сараево сегодня: одинокая мать и ее тринадцатилетняя девочка-подросток. Девочка интересуется отцом. Под дулом пистолета (по случаю возникшего у дочки) мама признается, что отца нет — она была изнасилована во время балканской войны. Дочь принимает правду — моментально взрослеет и успокаивается. Нет в фильме ни авторских прорывов, но есть правда сегодняшнего времени. Которую жюри Берлинале традиционно — а в этом году просто-таки упрямо — ценит больше, чем художественные ценности. Что достойно как идея, но на практике иногда вызывает отторжение. Особенно при наличии в программе фильма с ностальгическим вкусом шедевра: «Радиошоу «Прерии у вас дома» Роберта Олтмана.
\
Газеты писали о фильме: «проявление незамутненной гениальности режиссера». Легендарный восьмидесятидвухлетний Олтман приехал в Берлин и, опираясь на трость, не без некоторого высокомерия прошел по фестивальному ковру. Вместе с ним картину представляли Мэрил Стрип и Гаррисон Кэйлор, моментально ставший кумиром публики. Гаррисон Кэйлор — постановщик, автор и ведущий легендарного американского радиошоу, которое в радиоэфире уже тридцать лет, — про него и снят фильм. Сам Кэйлор являет собой «смесь» между Юрием Никулиным и Ираклием Андрониковым. И всю эту человеческую мощь он несет в фильм.
\
Действие располагается между закулисьем и сценой, с которой шоу транслируется в эфир (в реальности — тридцать два шоу-спектакля в сезон). Сатира-юмор, вокальные номера, иронические выпады в адрес рекламодателей и политиков — в киноверсии все переплелось в повествование о жизни и смерти самих исполнителей. Возникают и чеховские аллюзии — будто бы разыгрывается последний спектакль, и даже появляется местный Лопахин, которого, впрочем, по уговору с труппой увозит из театра подлетевший на огонек ангел. Невероятная глубина и психологическая точность, чарующий интеллектуализм, невероятные победы духа над телом — действительно, что ни эпизод, то проявление чистого кинематографического гения.
\
Все это выглядело очевидным поводом для выдачи приза за лучшую режиссуру (потому что лучше не бывает), но задавлено безжалостными гусеницами актуального социально-политического кино. И «Серебряный медведь» за лучшую режиссуру уже рычит в руках Майкла Уинтерботтома и Майта Уайткросса, авторов полудокументальной картины «Дорога на Гуантанамо».
\
«Дорога...» представляет собой реконструкцию истории трех молодых англичан арабского происхождения, которые в сентябре 2001 года оказались сначала в Пакистане (приехав на свадьбу друга), потом в Афганистане (как волонтеры для оказания помощи беженцам), а тут и американская бомбежка подоспела. Они оказываются в плену у американцев и «шаг за шагом» попадают в печально известную тюрьму-концлагерь Гуантанамо на американской военной базе. Где в течение двух лет подвергаются допросам в стиле наших 1930-х годов. Американцы хотят навесить на них дружбу с бен Ладеном или принадлежность к другим террористическим группировкам. Ребята не сдаются. В повествование, снятое в репортажной манере (фильм снимался в Пакистане, Афганистане, на Кубе), включены интервью с реальными людьми — выжившими, вернувшимися в Лондон для участия еще в одном процессе и освобожденными в связи с отсутствием каких-либо доказательств и улик.
\
Сразу после показа фильма развернулась бурная дискуссия. Одни разделяли желание авторов достучаться до сердец общественности с помощью подробной реконструкции событий и реальных интервью бывших узников. Другие — напротив — считали, что режиссер паразитирует и спекулирует на реальной драме, сужает понятие гуманизма тем, что в рамках фильма распространяет его только на своих персонажей. Жюри солидаризировалось с первыми — награда за лучшую режиссуру имеет очевидный политический контекст. И ее цель — подчеркнуть задачу некоммерческого кино: открыто участвовать в современной истории. В связи с этим понятны и «Гран-при» жюри — приз поделен между двумя картинами: датско-шведской «Мыльной оперой» Пернила Фишера Кристиана и иранским «Офсайдом» Джафара Панахи. Не демонстрируя особой творческой оригинальности, фильмы обращены (соответственно) к теме адаптации сексуальных меньшинств (в европейском обществе) и равноправия мужчин и женщин (в исламском).
\
Награды имеют очевидный социально-политический смысл, а по ходу фестиваля казалось, что в этом году конкурс отличается какой-то политической осторожностью. А дело как раз в том, что это ощущение психологической и художественной флегматичности (за редким исключением) происходит именно из-за истощения концепции а-ля документализма в игровом кино. Такой стиль цепляет зрителя только в том случае, когда поддерживается очень мощным философским выпадом. А просто как отработанная форма — скучно. Как результат — много авторских провалов, очевидной вторичности, необязательности (даже при лучших побуждениях). И складывается ощущение, что от этой точки «почти ноль» очень скоро возникнет новый период изобретения формы. Все-таки оригинальной, яркой, радикальной формы для каждой новой идеи — очень кинематографичной, поскольку «домашнее видео» и так снимают все, кому не лень взять камеру у соседа.
\
Показательным в этом смысле является не только общее снимание шляп перед искрометным талантом Роберта Олтмана. И не только зачарованность зрителей тем, как другой ветеран — Сидни Люмет — вывернул наизнанку старомодный жанр «судебного разбирательства» в конкурсной картине «Считайте виновным меня» (если вручали бы награду за лучший сценарий, ее должны были бы дать Люмету). Но и то, что публика бурно рукоплескала трагикомедии дель арте Роберто Бениньи «Тигр и снег». История с глупейшими на вид шуточками: Пиноккио спасает свою Мальвину, которую на этот раз занесло в Багдад в момент опять-таки американской бомбежки. Пиноккио — преподаватель поэзии. Мальвина — журналистка. Бениньи продолжает свои дельартовские опыты в применении к реальному аду — мы помним оскароносную водевильную историю про концлагерь. А теперь им сыгранный персонаж Пиноккио носится по Багдаду, пытаясь с помощью эскапады клоунских трюков вывести возлюбленную из комы. Однако, по большому художественному счету, эти «цирк зажигает огни»-приключения выглядят честнее и свободнее, чем пафосная «Дорога на Гуантанамо». Вот такая хитрость. Фильм появился в конце фестиваля как «специальное событие» — никто не знает, почему он не обрел место ни в главной программе, ни в одной из параллельных. А в качестве бенгальского огня он чудесно украсил бы конкурс!
\
В общем, в итоге Берлинале все-таки показал, что в кино больше тайн, чем видится на первый взгляд. Об этом и сказал в финале директор блестящей рестроспективы «Дым звезд: 50-е годы» Ханс Хельмут Принцлер, посоветовавший пристальней вглядываться в классическое кино: «...в отточенных формах, как правило, скрывается очень много тайн». Заметим, в этой ретроспективной программе почетное место занимали и «Летят журавли» с Татьяной Самойловой. А текущие тайны российского кино европейцам, будем надеяться, достанутся на следующем большом фестивале сезона — в Канне.
\
Берлин — Москва
\
ФОТО REUTERS