Завершился балетный фестиваль «Мариинский». Под занавес при аншлагах и овациях прошли три мужских бенефиса — Игоря Зеленского, Фаруха Рузиматова, Николая Цискаридзе. Они оправдали ожидания поклонников. А внимание нашего обозревателя было приковано к новым именам, которые поклонников только завоевывают.
Рискну перефразировать строки Михаила Ломоносова: «Лишь танец юношей питал, отраду старым подавал»... Именно они вспоминались на вечере балета, отданном трем молодым хореографам в репертуаре фестиваля «Мариинский». Вечер назывался «Новые имена».
\
Москвич Никита Дмитриевский, работающий в разнообразных стилях современного танца, представил балет «Мещанин во дворянстве» по пьесе Мольера на музыку Рихарда Штрауса. Густонаселенная пьеса с ее туго закрученной интригой с трудом укладывается в прокрустово ложе одноактного балета. На сцене суета, персонажи перебивают друг друга, пытаясь в спешке заявить о себе. Не помогают распознать логику спектакля и костюмы художницы Татьяны Мошковой: влюбленные герои Люсиль (Анна Лавриненко) и Клеонт (Игорь Колб) облачены в черные одежды, словно собрались не на венчание, а на тризну. Аристократов от мещан отличить трудно — у всех некий усредненный хореографический язык. Выделяется из общей массы лишь господин Журден (Михаил Лобухин), тот самый мещанин, над которым все подсмеиваются, но который с завидной жизнерадостностью и юмором преодолевает жизненные преграды.
\
«Шинель» по Гоголю» — так назвал свой балет на музыку Дмитрия Шостаковича американец Ноа Гелбер. Он по-своему трактовал судьбу Акакия Акакиевича. Либретто, написанное самим хореографом, логично и компактно. Но главное — оно передает дух гоголевской повести.
\
Артисты Мариинского театра создали в балете запоминающиеся образы. Это прежде всего Андрей Иванов (Акакий Акакиевич). Его виртуозный танец покорил динамикой, выразительностью и широтой, поведал о зарождении и гибели мечты. Великолепен Ислом Баймурадов в роли портного Петровича. Возникли в балете и неожиданные персонажи — это «письма», которые старательно переписывает прилежный Акакий Акакиевич. «Военное письмо» (Григорий Попов) — воплощение выправки и муштры, парадных вращений и прыжков. «Светское письмо» (Антон Пимонов) — само изящество и политес, мягкие линии и полусогнутая спина. В финале спектакля на сцене возникает гигантская шинель — символ государственной власти. В ее необъятных фалдах и заканчивает свой путь чиновник по фамилии Башмачкин.
\
Петербуржец Алексей Мирошниченко подробно объяснил истоки названия своего балета «В сторону «Лебедя». В его основе — ассоциации, связанные с романом Марселя Пруста «В сторону Свана» и пленительной миниатюрой Сен-Санса «Лебедь». Но суть балета не в игре слов: балетмейстер словно отправляется на поиски утраченного времени, воскрешая «прекрасную эпоху», когда поклонялись искусству и ценили его.
\
Поднимается занавес, и перед зрителями открывается огромный штрих-код, торговый шифр, будто утверждающий — нынче все на продажу: чувства, убеждения, совесть. Замечательную музыку Леонида Десятникова время от времени пронзает мелодия Сен-Санса, звучащая как воспоминание, как грустный и величавый мотив былых времен. Два танцовщика в черном, Олеся Новикова и Александр Сергеев, — две окольцованные птицы, на кольцах которых тоже штрих-коды, благодаря которым так легко проследить их полет, а если нужно, и оборвать его.
\
Хореография Мирошниченко изобретательна, он мастерски, с большим вкусом сочетает классическую лексику с современной пластикой, «птичью поступь» — с взлетами свободной птицы.
\
Несомненную красоту спектаклю придали Полина Осетинская и Алексей Гориболь, вживую исполнившие соло на фортепиано.