Рискну предложить свою версию «особости» этого музыканта. Его творческое начало обнаруживает две составляющие – постоянную и переменную. С конца 1950-х и по сей день он в разных амплуа занимал устойчивое положение в джазе: оркестр Иосифа Вайнштейна, потом работа у более знаменитого руководителя Эдди Рознера, позже – престижный московский состав Вадима Людвиковского и, наконец, супербиг-бэнд Олега Лундстрема. Последние 30 лет – стабильная преподавательская работа в музыкальных училищах северной столицы России. Ни провалов, ни кризисов, какие пришлись на долю иных его соратников. Однако этой постоянной компоненте Геннадий Гольштейн отдавал далеко не всего себя – большая часть его творческого темперамента уходила на экскурсы в неизведанное.
Освоив альт-саксофон и быстро став премьером в конце 1950-х, он сразу же вышел за пределы не только свинга, но и еще не переваренного у нас в России бибопа и устремился в сторону авангарда – к Орнетту Колмену и Роланду Керку. Этим Гольштейн обезопасил себя от возможных конкурентов, которые могли бы наступать ему на пятки. В середине 1970-х годов, утомясь авангардом и ощутив симптомы пресыщения джазом, он увлекся музыкой раннего барокко. Не ему одному принадлежит честь привлечения ренессансного музыкального материала на советскую сцену: еще в 1963 году это сделал клавесинист Андрей Волконский со своим ансамблем «Мадригал»; в 1964 году нашу страну посетил американский камерный ансамбль Pro musica во главе с дирижером Ноа Гринбергом, исполнявший музыку раннего барокко, а в самом конце 1970-х и у нас в Ленинграде возник Ансамбль старинной музыки под руководством Владимира Федотова, исполнявший классику XVI – XVIII веков.
Ансамбль Pro anima, созданный Геннадием Гольштейном в середине 1970-х, ушел в глубокое средневековье; в программке, лежащей передо мною, – мотеты и гимны неустановленных авторов (анонимов) XII и XIII веков! И эта эпоха оставалась на тот момент никем не освоенной (позже ею заинтересовался ансамбль Мустонена из Эстонии – Hortus musicus). Из XII столетия поднимался Гольштейн к музыке современников Баха, пройдя сквозь полтысячелетия! Музыкальная хрестоматия Европы записана его ансамблем на трех дисках: Pro anima (1980), «Музыка Италии и Франции XIV – XV веков» (1983) и «И. Чикониа и его время» (1987). Не забудем, что в эти же годы он выпустил свой единственный виниловый диск с чисто джазовым репертуаром – «Время пришло» (1988).
Третий зигзаг творческой биографии Геннадия Гольштейна восходит к 1994 году, когда им был создан – также не знающий прецедента – биг-бэнд «Саксофоны Санкт-Петербурга», продолжающий наращивать свой потенциал и ныне. Воспитать 20 равноценных саксофонистов и создать библиотеку аранжировок, обеспечивающих красивое звучание оркестра без единого медного инструмента, – такого история джаза не знает! И ведь не Уэйн Шортер, Чик Кориа или Майлс Дэвис – репертуарные авторы биг-бэнда. Гольштейн вновь нашел неосвоенное или абсолютно забытое всеми пространство: это музыка авторов, родившихся более ста лет тому назад, – Коула Портера и Джорджа Гершвина, Джимми Макхью и Владимира Дукельского, Айшема Джонса и Хоуджи Кармайкла, Гарри Уоррена и Винсента Юманса, казалось бы, давно списанная иными «знатоками» как банальная и устаревшая. Она-то, волшебно претворенная неутомимым искателем «свободных полей» в искусстве, и пришлась ко двору в начале XXI века.
Этому «второму» Гольштейну скажем словами его любимца Коула Портера:
– You are the top! (Вне конкуренции!).