Андеграундный комик Пахомыч — автор самых скандальных моноспектаклей в Москве. «Подраться очень люблю, ага, — сообщает мне в едва освещенном Нескучном саду косматый коренастый человек с красной физиономией. — Я нетрадиционно дерусь: притворяюсь умершим или в обмороке. А я потом — одного ножкой, другого, ну и по е**льничку. Смеюсь и на черепах их прыгаю».
Сорокалетний москвич Сергей Пахомов, хохочущий в темном парке, — автор самых скандальных и одновременно богемных моноспектаклей последних лет. Его сольные шоу «Барин-гомосек», «Мертвый домик» и «Жора Апездл» на малой сцене театра «Школа современной пьесы» собирали журналистов, художников и фотографов со всего города. Пахомов (или Пахомыч, как всегда представляется сам Сергей) носился по залу голым, разбивал голову о дверь и «плакал за Россию» — так он называет свои импровизационные истории от первого лица. «Сегодня со стендаперами работали, — хихикает Пахомов, косясь на своего приемного сына Ваню, вместе с которым он пришел в «Театр Стаса Намина». — Пилот своего телешоу на ТНТ снимаю. Когда выйдет, не знаю, но уже заплатили. Стендаперы вообще чужды русской культуре. Наша культура — это юродивый, старик Пахом. Помнишь, из поэмы Некрасова “Мороз, Красный нос”? Все зависит от того, хочешь ли ты за пять минут рассказать про свою жизнь, или не хочешь. “Я — говно”, — например. Или: “Я ссу”. Или: “Я ничего не боюсь”».
Карьера Сергея Пахомова, вместе с которым мы перемещаемся в бар наминского театра и заказываем текилу, развивается по шизофренической параболе: благодаря его персонажам, например, состоялись дикие авангардные фильмы Светланы Басковой «Зеленый слоник» (там Слоника-Пахомыча насиловал Владимир Епифанцев), «Кокки — бегущий доктор» и «Пять бутылок водки». Сейчас Сергей по нескольку раз в месяц играет блатной серф в составе группы Gulag Tunes (там ему доверена перкуссия), работает арт-директором журнала Elle Decor и успевает в диких количествах потреблять алкоголь. «Катюнь, почему не было полового акта на сцене?» — строго спрашивает Пахомов немолодую блондинку Катю Рыжикову, поставившую сегодняшний спектакль «Стороны света». Поболтав с Катей, мы отправляемся выпить в пиццерию «Лаки-Пицца» на другой стороне Москвы-реки. «Меня из этой “Пиццы” пьяные чечены-бандиты везли, — обстоятельно рассказывает Сергей. — А все потому, что мы тут с наркодилером одним сидели. Здесь на Фрунзенской вообще страшно, я, когда ночью просыпаюсь в магазин сходить, всегда Ванечку с собой беру». Проведя в пиццерии полтора часа за разговорами о группе Tuxedomoon, мы отъезжаем на концерт Gogol Bordello. «Ванечка домой пойдет, — сообщает Пахомов. — Надо ему работу найти, я-то в чистое искусство ухожу — бунтовать буду, дома лежать, стихи сочинять. А он может стать бизнесменом либо альфонсом, а то и писателем. В ЖЖ уже пишет, поклонницы у него». Ваня смеется: «Найду бабушку красивую лет восьмидесяти. Вот затрахаю ее до смерти…»
«И потом скроемся на островах Паго-Паго», — резюмирует Пахомов. Бородатый мужичок с красной физиономией утверждает, что артистом родился, артистом и помрет: «Вот я, Пахомов, сорокалетний москвич без образования — пою, танцую, х**к показываю, снимаюсь в запрещенных фильмах, употребляю наркотики, если они есть, беден как церковная мышь. А теперь меня в телек позвали: передача “Пахом ТИ Ви” называется, русский стенд-ап внедряю. Страна на Пахома молиться еще будет, как на Петросяна!»