В 1926 году Московский художественный театр выпустил «Дни Турбиных» Михаила Булгакова, озаренный гением Станиславского. Как редко мы вспоминаем сейчас это великое имя! После четырех лет гастролей в Европе и Америке, гастролей, перевернувших представление об актерском мастерстве не только в театре, но и кинематографе Голливуда, Станиславский рискнул выпустить спектакль без участия Леонидова, Качалова, Москвина, Книппер-Чеховой с молодыми артистами второй студии прославленного театра. «Дни Турбиных» стали для Хмелева, Добронравова, Соколовой, Яншина, Прудкина тем же, что «Чайка» для первого поколения МХТ.
Та же история, с моей точки зрения, произошла в додинском Театре Европы со спектаклем «Повелитель мух». «Братья и сестры» Федора Абрамова были и остаются «Чайкой» Малого драматического театра. В первой редакции «Повелителя мух» играли Семак, Скляр, ныне известный режиссер Дитятковский и... «иных уж нет, а те далече».
Эти артисты в большинстве своем и сейчас составляют ядро Театра Европы. С их участием создана тончайшая ткань чеховского «Дяди Вани» и монументальный роман Гроссмана «Жизнь и судьба». В новой редакции «Повелителя мух» я не знаю ни одной актерской фамилии. Может быть, кто-то из них и промелькнул в каком-то унылом телесериале, но я, во-первых, редко смотрю сериалы, а во-вторых, если бы было что-то заметное, наверняка услышал бы об этом. Что наверняка, так это неучастие молодых артистов в пресловутых антрепризах. Это одна из причин создания поразительного ансамбля из двенадцати человек, каждый из которых играет, как мастер, каждый из которых создает сложнейший психологический образ, так тонко разработанный мудрым мастером режиссуры.
Я не пишу рецензии на спектакль «Повелитель мух». Не моя это специальность. Я хочу обратить внимание на то, что произошло как редкое явление в застойной театральной жизни города Санкт-Петербург, именуемого северной столицей.
В Москве процветает театр-студия, подчеркиваю слово студия, под руководством Петра Фоменко. Возник театр Женовача. У нас после театра Додина не возникло ничего. Но Малый драматический театр – Театр Европы, театр, объездивший два континента, прославляющий сценическое искусство нашего отечества. И вот внутри этого театра возникло его продолжение, продолжение в новом качестве.
Эпиграф к игре актеров этого спектакля я бы взял из «Трех мушкетеров»: «Один за всех и все за одного». Ни в одном спектакле я не видел у актеров такой оправданной сверхсмелой акробатики. Лев Додин уже применял в решении своих сценических сочинений вертикально подвешенные канаты. Но в «Повелителе мух» эти канаты приобрели какое-то глубоко метафорическое значение. То ли это тропические лианы, то ли ветки деревьев, по которым носятся герои романа Голдинга, как обезьяны. Как обезьяны, подчеркиваю это, помня о «звере», поселившемся в душах этих мальчишек. Не знаю, имел ли Додин это в виду, но так я это понял.
И вот еще о чем. Я опытный театральный зритель и шесть десятков лет занимался режиссерской профессией. И все-таки мизансценировка «Повелителя мух» для меня осталась неразрешимой загадкой. Мне показалось, что актеры каждый раз импровизируют свое беспрерывное передвижение в пространстве. Потом я узнал от постановщика, что мизансцены зафиксированы с точностью до сантиметра. Ну это уже «нанотехнология» в области режиссуры драматического театра.
После премьеры была еще одна маленькая премьера за кулисами. Старшее поколение во главе с Игорем Ивановым, Петром Семаком, Сергеем Власовым и замечательной Наташей Акимовой поздравляли своих юных коллег с пением под гитару, как это умеют делать только в театре-доме. «Театр-дом». Чудесное понятие! О нем вспомнил Михаил Боярский, не без ностальгии по Театру Ленсовета Игоря Владимирова. Сейчас в театре-доме Льва Додина служит его дочь Лиза Боярская. Она из поколения «Повелителя мух». Скоро она и ее сокурсницы будут держать экзамен на ансамбль в новой премьере.
И теперь о самом сокровенном. Некоторые наши театры-аборигены с помощью ряда режиссеров-авангардистов толкают русский репертуарный театр вниз, и он летит под откос со скоростью вагонеток. Правда, московский Малый театр свято хранит то, что оставили великие предки. Тому свидетельство «Дети солнца» в постановке Адольфа Шапиро, «Правда – хорошо» и «Мнимый больной» с режиссурой Сергея Женовача. Есть еще «Ленком» с неувядаемым Марком Захаровым, несмотря на свои трагические потери в актерском составе.
Нет, не хочу я верить в кончину репертуарного театра России, разграбленного антрепризами и телесериалами. «Повелитель мух» в Театре Европы, возглавляемом Львом Додиным с новым поколением актеров, вселил в меня надежды, и я хочу закончить эти заметки названием последнего фильма Михаила Ромма – «И все-таки я верю!».