Предыдущая совсем маленькая экспозиция ленфильмовского богатства, насколько мне помнится, выставлялась на всеобщее обозрение в 1997 году, когда после реконструкции открывался первый в городе кинотеатр нового типа – «Кристалл-Палас». Там чуть ли не год в витринах висел костюм Ихтиандра из «Человека-амфибии», стояли голова профессора Доуэля и голова Шерлока Холмса... Тогда обещали, что экспозиция будет меняться, но вещи просто убрали ради более актуальных свидетельств американизирующегося кинопроцесса.
Нынешний проект поддержан комитетом по культуре. Выступая на открытии после необходимого в таких случаях корифея (а им нынче был Алексей Герман), председатель комитета Антон Губанков говорил государственные слова о том, что «Ленфильм» для Петербурга достояние не меньше Эрмитажа и что правительство города поддерживает кинопроизводство теперь не только морально, но и материально.
Выставка и должна была, судя по всему, напомнить о славе тем, кто позабыл, когда в последний раз видел на большом экране «Медного всадника» в скрещенных лучах прожекторов. На самом деле получился другой проект – детский, ознакомительный, для тех, кто никогда этой эмблемы и не видал. Почему? Да потому, что нынешнее нежно-румянощекое поколение считает, что кино делается на компьютере. И не только анимационное, а все. Ну если не целиком, то главное – эффекты и трюки – дорисовывается.
А тут под сводчатыми старыми потолками старой крепости, стены которой неоднократно слышали команду «Мотор! Начали!», вдруг становится понятно, что кино – материально. Настоящие костюмы, настоящая бутафория, реквизит – вот что главное на этой выставке, оформленной художниками студии Владимиром Светозаровым и Мариной Николаевой. Пощупать, конечно, нельзя, но все-таки видна МАТЕРИЯ. Так что приводите сюда, уважаемые читатели, детей, если они остались в городе на лето (выставка – до 7 сентября).
Младшеклассникам в радость будет специальный зал, посвященный Золушке: фильму «Золушка» Надежды Кошеверовой и Михаила Шапиро, а также героине сказки – Янине Жеймо (в мае исполнилось 100 лет со дня рождения актрисы).
На стене эскизы костюмов – копии, конечно. Жаль, что и тут без этикеток, меж тем их автор – Николай Акимов... впрочем, дети не знают, кто это, а потому не сочли нужным указывать и то, что художником-постановщиком фильма был Исаак Махлис. Под эскизами телеэкран, на котором идет сам черно-белый фильм; в пресс-релизе обещан и свежераскрашенный, но вернисаж, к счастью, обошелся без этого непочтительно коммерческого трюка.
В зале напротив – череп бедного Йорика (хм, неплохо сохранился...) и обошедший все мировые киноиздания снимок Бориса Резникова: Гамлет на краю могилы, рядом курточка (даже не знаю, как назвать точнее), которая была на Смоктуновском, и платье Вертинской – Офелии. В череде «костюмно-предметной» инсталляции также скрипка Холмса и клетчатое пальто Ватсона, шикарный сапог и другие артефакты Арканара (германовская экранизация «Трудно быть богом» сейчас, на стадии озвучания, называется «История Арканарской резни»).
Еще – наряд Элизабет Тейлор для роли Света в советско-американском фильме «Синяя птица» Джорджа Кьюкора, платья Марины Влади для «Пьющих кровь», Джулии Ормонд для «Молодой Екатерины», Маргариты Тереховой для «Собаки на сене». Ну и расшитые золотом мундиры из разных исторических и костюмных постановок – «Двенадцатая ночь», «Бедный, бедный Павел...», «Звезда пленительного счастья»... красота!
А вот костюмов все того же Ихтиандра сразу два – более блестящий и менее. Дмитрий Георгиевич Иванеев – историк «Ленфильма», его многолетний архивариус и хранитель, 21 июня отметивший 85-летие, – по секрету рассказал мне, что это реконструкции. Настоящий костюм, сшитый из кружочков кинопленки, не дожил до наших дней. Он лежал в музее «Ленфильма» в открытой витрине, и школьники-экскурсанты отщипывали от него на память по «чешуйке»...
Кажется, установка с головой Доуэля тоже уже не так прихотлива, как раньше, да и выражение лица профессора изменилось. Ничего страшного, кино – искусство великого обмана. Но вот бюста великого сыщика с его долихоцефальным черепом (от греческого dolichos – длинный и kephale – голова; человек с длинной и узкой головой; режиссер Игорь Масленников ввел в обиход это словечко), продырявленным пулей, уже и нет?
Музей «Ленфильма» – вот о чем еще говорили взрослые люди на вернисаже. Подобные речи звучат уж не один десяток лет, было и несколько прожектов. Дело не движется с места, и совершенно ясно, что пока сил на музей нет. Его ждут афиши, плакаты, фотографии, призы самых престижных фестивалей (все это можно увидеть в Нев-ской куртине), а также сценарии, документы, книги, письма, личные вещи. А также приборы, аппараты и устройства, от киносъемочных до каскадерских, макеты и модели... Все то, что нужно сберегать, изучая, ради не только детей, но и взрослых. Ибо это наша культура.
Ждет все и все, что/кто еще сохранились. Пока.