Антон Гинзбург
Иначе никогда не былоНевский 8
15.10 - 15.11.2010 / открытие 14.10.2010 19:00
К художнику Антону Гинзбургу как нельзя лучше подходит модное английское слово emerging (восходящий). Он выставлялся в Музее современного искусства в Сан-Франциско, Национальном музее дизайна Купера-Хьюитта (Cooper-Hewitt, National Design Museum), галерее Уайт Коламз (White Columns, NY) и на первой, второй и третьей московских Биеннале. Его работы находятся в постоянной экспозиции Музея современного искусства в Сан-Франциско (SF MoMA), московского Музея современного искусства и в частных коллекциях.
Новая выставка «Иначе никогда не было» – это не совсем инсталляция. Это четыре взаимосвязанных работы, пространственно выстроенные согласно авторскому нарративу. Это одна концептуальная работа, причем высказывание начинается уже с названия. «Иначе никогда не было» обозначают стоп-кадр, остановленный момент, даже, видимо, утопическое безвременье, то, где кончается история. Останавливая время, художник оставляет элементы движения вне его, в частности, в скульптуре всадника без головы. Это движение, как и многое представленное на выставке – обманка. По сути, это две скульптуры, обозначающие себя (загорающиеся и потухающие) в разделенные временные отрезки, включенные в простейшую зацикленную анимацию. Таким образом, это обратный путь от видео к первоисточнику движущегося образа – хронофотографии (или фотографическому динамизму), набору кадров, представляющих собой фазы движения объекта съемки.
Начинается повествование еще со входа. Неоновая вывеска над входной дверью со стороны улицы – первое, что посетитель видит на выставке. Это знаменитая карикатура Бенджамина Франклина, впервые опубликованная в «Газете Пенсильвании» 9 мая 1754 года. Это самая ранняя в истории графическая репрезентация колониального союза, нарисованная британским колонизатором. Вместо «Присоединяйся или умри» в работе Гинзбурга появляется игривый слэш, и зрителю дается выбор: «Присоединяйся или/и умри». И, конечно, сама собой напрашивается ассоциация с надписью на вратах Дантевского Ада. Пожалуй, и правда, многим стоит оставить надежду, входя в пространство высказывания современного художника.
Внутри зритель, подготовленный работой на входе, попадает в измененное пространство, сотканное лазерными лучами, много раз отраженными от металлических зеркальных поверхностей. Это сильно уменьшенная копия пути луча по основной версальской галерее. То, что не видели и о чем не догадывались жители Версаля, предъявлено зрителю как дематериализация объектного мира искусства, современное воспоминание о высоких стилях вместо них самих, отблески и структуры идеального, того что остается в памяти от рассказов, конкурирующих с всегда разочаровывающей реальностью. И слева по ходу этого довольно неудобного, даже опасного (памятуя о героях голливудских фильмов и лазерных сигнализациях) движения зрителя к неоновой анимированной скульптуре всадника помещен еще один важный объект – буквальный символ «Великой цепи бытия (Scala Naturae)». Это средневековая иерархическая модель божественного мироустройства, обоснованная в работах неоплатоников и отцов церкви. Она структурировала снисхождение святого духа от Бога к человеку через сонм небесных существ и далее от человека через животных, птиц, рыб и растения к неодушевленным объектам. В этой всеобъемлющей теории было заложено оправдание и социальному неравенству феодального строя, то есть, «божественное» разделение общества на три сословия. В современности – бедняки, средний класс и класс большого капитала. Рассматривая современное состояние этого тренда актуального искусства как некую секту, храм для посвященных, которое пришло к тому же, от чего стремилось убежать полвека назад, он показывает, что на самом деле, так было всегда, и выход из лживой непознаваемости, элитарности, пространства метафизической игры найти очень сложно.
Просто Иначе никогда не было.