Яронимас Милюс: «Рок-опера и мюзикл — это не работа, это любовь и страсть!»
Яронимас Милюс — литовский музыкант, чьё необычное имя сегодня известно далеко за пределами его родной страны. Исполнитель ведущих партий более чем в пяти мюзиклах, вокалист рок-группы, участник нашумевших театральных постановок и десятков международных фестивалей, включая «Евровидение» и «Славянский базар», Яронимас обладает уникальным вокалом.
В интервью Яронимас рассказал о своей первой поездке в Санкт-Петербург и выборе между роком и классикой.
Яронимас, ты уже третий раз в России. До этого были рабочие поездки в Москву, в Санкт-Петербурге ты впервые. Каковы твои впечатления?
Яронимас Милюс (далее — Я.М.): Мне очень понравился город! Невероятно красивая архитектура здесь. Я бы хотел побывать в Петербурге летом. Днём это один город, а когда зажигаются фонари – он совсем другой, еще более притягательный! Да, сюда хочется вернуться. В Петербурге много открытых пространств, и этим он отличается от Москвы. И в этом его преимущество, для меня, по крайней мере.
Расскажи, пожалуйста, как ты начал петь, как пришел к музыке?
Я.М.: Нечаянно (улыбается). В 17 лет. В те времена у моего школьного друга Энрикаса была группа - типичная школьная группа, игравшая каверы. В один прекрасный день Энрикас предложил: мне придти к ним на репетицию. Мне стало интересно, и я пришёл, а затем остался в группе. Позже вдвоём с Энрикасом мы сочинили нашу первую песню «Liūdesio miestas» («Город грусти»), которая затем вошла в наш первый альбом. Нам было тогда по 18 лет! И, знаешь, нам везло. Мы стали участвовать в конкурсах и даже выигрывали, у нас появились фанаты. Это было здорово...
Когда мне исполнилось 19, я впервые пошёл учиться вокалу к литовскому рок-певцу - Чесловасу Габалису. Просто узнал его номер и пошёл к нему учиться. Потом познакомился с Повиласом Мешкелой и учился уже у него. А родители смотрели на меня и вздыхали (особенно отец, ведь он представлял, что я займусь чем-то более материальным что ли (смеётся)). Именно с Чесловасом и Повиласом состоялись мои первые концерты - они меня приглашали. Исполняли мы рок-каверы.
Получается, Повилас и Чесловас открыли тебя публике?
Я.М.: Пожалуй, да. Довольно скоро Чесловас сказал мне: «Я не знаю, чему ещё я могу тебя научить. Я дал тебе всё, что мог! Дальше - сам». Тогда я пошёл к Повиласу и полгода учился у него. А потом случилось «Евровидение», и всё перевернулось! Знаю, что мой отец плакал, когда смотрел по ТВ моё выступление на «Евровидении». Именно тогда родители действительно поверили в меня.
Конкурс «Триумфальная Арка» был уже после «Евровидения»?
Я.М.: Да, после. На «Евровидении» меня увидели продюсеры тогда еще только готовившегося к старту теле-проекта «Триумфальная арка» и пригласили меня поучаствовать. Я ахнул: «Опера?! С оркестром?! Я ничего этого не умею!». У меня же нет музыкального образования. Но они настаивали: «Попробуй, приходи на прослушивание». И я пришёл. И ничего хорошего не показал (смеётся). Там ведь профессионалы в жюри, легендарные оперные певцы. А тут я, парень с «Евровидения». Но мне повезло! Много адреналина, много стресса. Два месяца учебы классическому вокалу. И - давай, пой оперу перед всей Литвой (смеётся)!
Я понимаю, что жизнь – как цепь, одно звено цепляется за другое. Если бы не было «Евровидения», не было бы и «Триумфальной арки», и я, может быть, никогда бы не спел арию Христа, ведь после этого выступления на конкурсе меня и пригласили в рок-оперу «Jesus Christ Superstar». И как-то всё так вот - одно за другое цеплялось. Тогда, в «Триумфальной Арке», я в первый раз в жизни пел в сопровождении оркестра. Это было незабываемо!
Как говорится, в нужном месте в нужное время...?
Я.М.: Повилас, мой преподаватель, всегда говорит, да и я сам это чувствую, что я умею попадать в нужное место и в нужное время. И мне встречаются такие... настоящие люди. Когда я учился на актёрском, нашим режиссёром оказался Валентинас Масалскис. Я постепенно понял, что это один из немногих режиссёров, для которых первична идея, дело, а не деньги. Я очень уважаю таких людей! У меня, например, куча разных предложений от ТВ-шоу и разных проектов. И многие из них некачественные, маргинальные. Недавно мне предложили петь в одном мюзикле, прислали материал. Я посмотрел – ну, это же невозможно исполнять! Нет режиссуры, музыка ужасная, сюжет высосан из пальца. Да, там были бы и деньги, и множество концертов. Но это халтура, конвейер. Я не могу участвовать в таких проектах. После концерта я иду к людям на поклон, и как смотреть им в глаза, если мы только что выдали полнейшую, бессмысленную ерунду. Это обман, я так не могу. Поэтому я уважаю таких людей, как Повилас Мешкела, которые переживают за качество того, что делают.
И все же, что тебе ближе — мюзиклы или heavy-metal?
Я.М.: Теперь уже и то, и другое. Когда я пою в мюзикле, и у меня всё получается, когда я вживаюсь в роль и проникаюсь до глубины души историей героя... Я просто горю смыслом того, о чем пою со сцены. Это моя любовь и страсть – рок-оперы и мюзиклы! Моя любимая рок-опера – «Jesus Christ Superstar». Ведь это же невозможно - не полюбить рок-оперу после того, как участвуешь в таком грандиозном проекте!
А если бы тебя поставили перед выбором — или–или...?
Я.М.: Такие ситуации возникали. Например, поступало предложение петь в Национальном Оперном Театре, о котором многие певцы просто мечтают. Тогда мне нужно было бы отказаться от рок-музыки. Если я буду петь рок, то никогда не смогу стать профессионалом в опере, ведь там работают совершенно другие мускулы. Рок вредит (смеётся).
И что ты выбрал?
Я.М.: Пока я не пою оперу. Говорю: «Нет, спасибо!» (смеётся).
Я реально смотрю на вещи. Наступит день, когда мне придется выбирать. И я об этом знаю. Две недели назад у меня были концерты с оркестром. Мы ехали в автобусе, и я слышу от маэстро Гинтараса Ринкявичуса: «Послушайте, Яронимас, у вас уникальный тембр, большой потенциал, таких нет в Литве! Вам нужно выбирать, нужно подумать о своём будущем. Ведь через пару лет может быть поздно». Я искренне уважаю маэстро, такие люди как он — мои ориентиры в жизни. Но что я могу ответить?! Пока могу только, отвернувшись к окну, насвистывать мелодию (смеётся). Возможно, я максималист, но я тот, кто надеется побыть и там, и там. И в роке, и в классической музыке. Я не могу выбрать только рок. Как бы меня ни упрекали некоторые коллеги по цеху, они сами прекрасно понимают, что рок-музыкой невозможно зарабатывать в Литве. Если выберу только рок, придётся снова устраиваться на работу в контору, работать пять дней в неделю, чтобы заработать себе на хлеб и молоко. При этом я лишаюсь возможности учиться и развиваться в музыке так широко и глубоко, как мне бы хотелось, как позволяют мне классические жанры. И потом, сейчас, когда я полюбил и рок-оперу, и мюзиклы, я не могу и не хочу с ними расставаться.
Вот ведь ещё какое дело. Всё, чему я могу научиться, работая в классическом жанре, всё это я затем использую и в роке. Получается взаимная польза. Я пою классические вещи и получаю от этого несказанное удовольствие. Это уже не работа – это моя жизнь, мой воздух. Я считаю, что музыкант должен зарабатывать музыкой. Мебель собирать или пойти торговать — всегда можно успеть!
Каковы твои планы на Россию?
Я.М.: В России меня интересуют абсолютно все возможности – опера и театр, мюзиклы и рок-сцена, я же максималист (смеётся). Конечно, пока слегка смущает языковой барьер, но я привык много работать и, думаю, всё можно решить, и язык можно получше выучить. В Литве у меня работы хватает, но всегда хочется испытать себя за пределами своей страны.
Что ты ценишь в людях?
Я.М.: Ценю откровенных, простых и интересных людей. Очень уважаю людей, горящих идеей, способных многим пожертвовать ради её осуществления. В сфере искусства такие люди, как правило, пытаются принести какую-то правду, стараются сделать так, чтобы человек задумался, почувствовал что-то особенное, пересмотрел свою жизнь и захотел стать лучше. И не важно, женщина это или мужчина… Человек должен думать о других так, как о себе, требовать от других того же, что и от себя, общаться так, как хотел бы, чтобы общались с ним.
Беседовала: Елена Овсень.