27 и 28 октября гастроли Московского театра "Ангажемент"
на сцене Малого Драматического Театра Европы
Спектакль "Арт"
Первое и, наверное, для зрителя самое главное: смотреть нужно. Пьеса хорошая, не похожая ни на что нам известное, однако вызывающая вполне человеческие чувства, почти одновременно смешная и печальная, замечательная простыми своими диалогами - именно своей простотой: да - нет; почему - потому; мне эта картина нравится - а по-моему, это дерьмо; может быть, пойдем поужинаем в лионский ресторан - у меня от жирной пищи изжога... Кажущаяся беспроигрышность - вот что может испортить эти диалоги, не оставляющие места для провальных пауз и музыкальных интерлюдий. Много слов, нет времени на размышление; собственно говоря, и вся рефлексия здесь переведена в слово. В какой-то момент "верхний" свет приглушается, и только яркий белый луч выбирает того из трех героев, который готов поделиться собственными мыслями и потому обращается не к партнеру, а, вступая в диалог сам с собою, - прямо в зал. В старом театре это называлось апартом.
Не знаю, хороша ли она по-французски, но в русском переводе Елены Наумовой пьеса эта кажется совершенно великолепной. Я имел возможность ее прочесть - поверьте, это так. Красивы декорации Эдуарда Лога (из буклета, выпущенного к премьере, можно узнать, что он окончил Школу изящных искусств в Лилле; автор сценографии к оперным и драматическим спектаклям; последняя работа с режиссером Патрисом Кербратом принесла ему театральную премию Мольера "За лучшую сценографию года"). Совершенно белый "кабинет", белый диван, белое кресло, задник разделен на три равные части; вначале заполнена лишь центральная часть "триптиха" - белая, во время спектакля она будет то подниматься, то опускаться с еле слышимым присвистом (гильотина "не на смерть"); две другие по ходу пьесы будут то заполняться, то вновь освобождаться двумя реалистически расписанными панно - с окном, с яркими, почти аляповатыми драпировками и чем-то еще. Режиссура Патриса Кербрата ненавязчива, как и переходы света. Краткость полуторачасового спектакля вовсе не означает, что публике предложена легковесная безделушка на французский лад. Хотя смотрится спектакль без ощутимых усилий. Легко!
Хороши и актеры - Михаил Янушкевич, Михаил Филиппов и Игорь Костолевский.
Кажется, что пьесу мог написать только мужчина, - так точны здесь некоторые малозаметные психологические тонкости мужской дружбы.
В пьесе Ясмины Реза трое друзей готовы рассориться, ссорятся почти и даже причиняют друг другу физические увечья только из-за того, что один из них купил картину, на которой совершенно белое поле пересекают наискосок три параллельные белые линии. И заплатил за нее 200 тысяч франков (для публики, не искушенной в курсах европейских валют, герои регулярно переводят цену в доллары - около 40 тысяч).
Картина настолько застает этих троих врасплох, что у нас нет ни малейшей возможности узнать какие-то подробности о прошлом Сержа, Марка или Ивана, мы почти ничего не можем сказать о том, каким будет их будущее. Этот белый прямоугольник точно валится с неба, а не куплен у неведомого нам, но, по словам Сержа, знаменитого художника. И отсекает сразу и прошлое, и будущее, становясь единственной несомненной реальностью, в то время как дружба, даже и с 15-летним стажем - не более, чем фантом, воспоминания, слова (тем более что картина входит в дом Сержа почти одновременно с публикой в зале, в то время как о дружбе мы знаем только из разговоров "друзей").
Вслед за Марком мы вправе задаться вопросом, почему именно ее выбрал Серж, согласившись выложить к тому же немалые деньги. А Серж не опускается до объяснений.
В одной французской рецензии на парижский спектакль Кербрата (в 94-м году режиссер впервые поставил пьесу Ясмины Реза "АRT" в Париже) говорилось, что в какую-то минуту в отношениях трех героев проскальзывает гомосексуальный мотив, что объясняет некоторый истерический характер выяснения отношений. Ничего подобного в игре Костолевского, Филиппова и Янушкевича не проскальзывает. Другое дело, что потеря друга все равно осознается как потеря любимой или любимого. Во Франции на этом спектакле не просто смеялись, а буквально рыдали, заходясь хохотом. Редкая близость реакции и, кажется, первый случай повторения успеха: на московской премьере тоже смеялись.
Трагическое выражение глаз Сержа (Михаил Янушкевич) скорее, учитываешь - для послеспектакльных раздумий. Взгляд его - действительно трагический, но не циничный или злой. Наоборот, Серж смотрит на все с наивностью, располагая к себе почти глуповатой открытостью и искренностью. (Может, ничем не испачканная белизна и могла его привлечь в этом полотне?). А с какой детской победительностью, лучась довольством, точно только что ему пришлось выиграть сражение в солдатики, он выносит на сцену свое приобретение - "белую картину с тремя белыми диагоналями"! И это после слов Марка (Игорь Костолевский), начинающего спектакль, может показаться, холодной, ничто не обещающей констатацией: "Мой друг Серж купил картину", - так учитель по третьему разу повторяет фразу диктанта, когда отличник уже успел поставить точку, а двоечник никак не может оторваться от крыши на другой стороне дороги.
Действие не сразу набирает темп. Марк медленно насыщается раздражением. Не может поверить именно в то, что такое можно купить по собственному желанию. Закручивается интрига. Марк нападает, Серж защищает себя, картину и написавшего ее художника. Иван (Михаил Филиппов), то забывая, то снова вспоминая о предстоящей ему свадьбе (и тогда его монологи превращаются в почти эстрадные номера), суетливо и беспомощно пытается примирить друзей между собой, не поссорившись при этом ни с одним из них.
Трое друзей в черном (на белом фоне - красота чистых графических линий - искусство без кавычек), одетые почти одинаково, с ужасом, но не в силах что-либо изменить, замечают, как дружба истекает однажды по неосмотрительности (допущенной каждым из них) оставшись без присмотра. И хотя все кончается почти благодушно, тень античной трагической неизбежности, которая с самого начала ложится на споры "об абстрактной живописи", все же мешает поверить в счастливый финал. (В начале репетиций родилась идея играть эту пьесу по очереди - так, что актеры узнавали бы о том, кого именно из трех друзей предстоит им играть, перед самым спектаклем от этого замысла отказались. Единственное, чего жаль.)
Пьеса Ясмины Реза названа словом "АRT", взятым в кавычки. Кавычкам режиссер Патрис Кербрат посвящает гневную филиппику в уже помянутом добрым словом буклете. В этом "закавычиванье" есть, наверное, особая игра. Но, кажется, и без того в спектакле достаточно и игры, и смысла.
Г.Заславский