После долгих скитаний по свету на свою родину в Санкт-Петербург возвращается театр DEREVO. Этому событию посвящен арт-проект Vertical. Его участники, начиная с 23 сентября, проведут шестидневный марафон в Петропавловской крепости. Организатором праздника, который в перспективе обретет международный масштаб, выступил Антон Адасинский.
-Арт-проект Vertical, - рассказывает Антон, - должен собрать всех знакомых, всех наших коллег, которые еще в 1990-е годы, когда мы начинали во Дворце молодежи, создавали своеобразную вибрацию вокруг DEREVO. Они все живы, все работают, но у них нет точки встречи, консолидации. Vertical может стать такой точкой. Когда я к ним обратился, все они просто сказали - мы там будем, чтобы петь, танцевать, играть музыку. Художники из группы «Свои», Витя Кузнецов, Вадим Васильев, знакомые из «Митьков», Вячеслав Гайворонский, Андрей Сизинцев («АХЕ»), «Игуана-дэнс», «Театр сновидений», ребята из театра Lusers, из «Комик-Треста», друзья мои из Мариинского театра. Наш круг - от философов театра до полных панков и бомжей, в штанах они или без штанов.
Ну а мы накануне открытия праздника пристальней вглядимся в лицо организатора и его команды.
Лысая форма существования
- Антон, вы очень лаконичный по облику человек. Ничего лишнего. Как пришли вы к такой своей внешности?
- Когда в пору молодости в театре «Лицедеи» мы начинали работу в черном зале, у нас был закон - ничего не приносить с собой, чтобы было в Питере хотя бы одно место, где есть только голые стены.
Это была эпоха черного зала. Такой принцип подхода касается и меня. Костюм, прическа - это количество предметов и деталей на себе надо оправдать. Зачем, к примеру, иметь на сцене ботинки? Я должен это четко уяснить. Если я танцую в воде на берегу океана, зачем мне трусы или рубашка? Чтобы показать, что я социальный человек? Мне все это не нужно. Люди, которые видели нас танцующими в голом виде, не помнят, что мы были голыми. Так и должно быть. Природа не терпит рядом лишних элементов. Форма голого тела - это абсолютный инструмент. Я уже не говорю, как заразительна лысая форма существования.
- И ваши актеры солидарны с вами?
- Это форма наша. Даже наши студенты в процессе занятий начинают понимать, что им так лучше. Есть упражнения по ощущению кожи - это занимает обычно месяц, когда тебе нужно, чтобы каждая твоя клеточка ощущала прикосновение одежды, и изменения температуры, и касания. И когда ты возбуждаешь всю кожу, то ощущаешь, что волосы тебе точно не нужны. Потом люди начинают носить другую одежду, полностью меняться, даже есть по-другому. И запахи по-другому воспринимаются. В этом нет никакого эпатажа, попсы. Обычная работа.
Инопланетянки
- Вашим актрисам такой стиль не мешает в их личной жизни?
- За ними хвосты поклонников ходят. Мужчины видят в них инопланетянок. Они, видимо, окружены какой-то формой сияния. Какие есть замечательные модели без волос, какие замечательные формы голов! А сколько труда уходит на попытку уложить копну волос! Сколько в этом видно личных амбиций!
- Когда модница покупает сумочку, она под эту сумочку ищет платье, сапоги, пальто, а потом и машину в тон...
- ...и выстраивается целая цепочка украшения жизни. Ты начинаешь быть частью всемирного дизайна.
- Ну а в вашем случае то, что вы так точно привели себя к такому облику, - это, видимо, дисциплинировало вас и в работе, и в образе жизни, и в рационе?..
- Вы точно сказали, что внешняя форма влияет на внутреннюю. Номера, идеи, импровизации, танцы - они изменились из-за внешней формы наших тел. Это настолько связанный инструмент - тело, и мечты, и сны... Поэтому как ты работаешь с телом, даже если ты устал и фантазии нет, то тело, если оно правильно существует, - оно тебе подскажет, как танцевать и что делать. Эмоции вернутся. Тело - мой инструмент. Я за ним собираюсь ухаживать, чтобы оно работало дольше.
Еда и тело
- Судя по тому, что вам удается делать на сцене, вы хорошо знаете анатомию. Мне кажется, у вас - какое-то возрожденческое отношение к своему телу...
- Люди знают, что в машине есть карбюратор, коробка скоростей, но не знают толком, сколько в нашем теле мышц. А это надо знать. Когда тело твое чисто и ты правильно внутри себя выглядишь, ты очень четко воспринимаешь себя со стороны. На чем, к примеру, основывается танец «буто»? Это абсолютно точное ощущение себя в пространстве. Поэтому в «буто» танцы обычно очень медленные, но ты понимаешь, что каждое прохождение через какую-то полосу фантазии - это абсолютно точная поза тела в мире. Это возможно только при очень правильном отношении к телу.
- Придерживаетесь диеты?
- Теперь нет. Не нужно. Тело точно знает, когда чего оно хочет. Но научить его - это года два. Тогда я ел два раза в день. Утром - стакан воды с медом или просто стакан теплой воды. На обед - каша, овощи, что-то простое. А вот ужин может быть любой. Только не поздно. Часа за четыре до сна. Хоть мясо, хоть вино... Соль, хлеб, дрожжи, масло, молоко, пиво, мороженое, печенье - не ем. Еды в мире много всякой. Надо чувствовать, что тебе этого хватит, вот и все. Ешь сколько надо, работай на полную катушку.
- Голодовки устраиваете?
- Раз в неделю. Можно получить удовольствие от того, что голоден, что тело просит чего-то. Это значит, оно пробуждается. А ведь на Западе с детства чувства голода больше чем на полчаса - вообще не испытывают. Там на каждом углу есть все, что хочешь. Мир жиреет. Мы живем в мире больных тел. Красивые лица, потенциально красивые фигуры - и столько висит на человеке лишнего: макдоналдсов, чипсов, кока-колы, химии...
- Это сейчас приходит и в Россию.
- И это плохо. У нас очень красивая нация.
Внутренний огонь
- Что вы можете сказать о человеке исходя из его комплекции?
- Если вы увидите, что ваш знакомый, который был замечательным, крепким, худым мужчиной или женщиной, вдруг, не меняя ничего в жизни, начинает толстеть, значит, в нем погас внутренний огонь. Огонь все сжигает. Если товарищ растолстел, ему нужно помогать не тем, что он ест, а расшевелить его внутренний огонь.
- Мне довелось быть свидетелем вашего триумфа, когда вместе с Сергеем Слонимским, Юрием Темиркановым, Борисом Гребенщиковым вы получали Царскосельскую премию. Что испытывали вы в тот момент?
- Чувствовал, что все мы отдали очень много сил, чтобы культура в Питере как-то двигалась. Это была премия за огромный труд. И поэтому в зале ощущалась общая хорошая усталость. Отпахали, ребята, - получите. Это было здорово.
Искусство «правильно выглядеть внутри себя» присуще Антону Адасинскому и на сцене, и в жизни. В своих замыслах и помыслах он человек горения. Может быть, поэтому из всех деревьев ему ближе всего - ясень. Осенью он светится, и когда желтеет, становится просто как огонь.
Олег Сердобольский.
[email protected]
Фото Елены ЯРОВОЙ и с сайта www.derevo.org