в спектакле «Торквато Тассо»
Мария КАМЕНЕЦКАЯ
В Атриуме Комендантского дома Петропавловской крепости в минувшие выходные показывали московскую постановку «Торквато Тассо» по одноименной драме И.-В. Гете.
Спектакль начинался в девять вечера. После жаркого дня, после прогулок и отдыха мужественные зрители шли в крепость. В последний день гастролей (в воскресенье) смельчаков оказалось немного — зал не был заполнен даже наполовину. Зал превратили в итальянский двор с мраморными лестницами и колоннами. В углу скромно примостилась арфистка Марина Громова, дополняющая действие переливчатыми трелями.
\
Сквозь стеклянный купол проникало мягкое вечернее солнце. Природный свет аккуратно и изящно дополняли лучи софитов. На лестнице появились две девушки в изумительно красивых нарядах. Девушки (актрисы Ольга Кузина и Алла Довлатова) вышли и встали. Словом, картинка — глаз не оторвать, живописное полотно, только не на холсте.
\
Режиссер Андрей Беркутов, вероятно, хотел, чтоб обязательно было красиво. Для этой цели были приглашены сценографы Борис Краснов и Павел Оринянский, художник по свету Александр Кельганов, хореограф Андрис Лиепа. Последний, судя по всему, учил артистов пластике и мягким движениям, так как хореографии в постановке не обнаружилось. Автор костюмов Александра Тумашова придумывала наряды, вдохновленная картинами Леонардо да Винчи, Рафаэля Санти и Рустама Хамдамова. Условность в сочетании с правдоподобием и, так сказать, погружением в среду. В Москве спектакль идет тоже в помещении атриума, в Музее А. С. Пушкина на Арбате.
\
Кажется, и актеров подбирали сугубо по внешним данным. Красавицы Леоноры (Д,Эсте и Санвитале), брутальный герцог Феррарский, поэт Тассо с горящим взором... Правда, загадкой для меня осталось назначение теле- и радиоведущей Аллы Довлатовой на роль Леоноры Санвитале, графини Скандиано. Женщина она, конечно, эффектная, но в Москве и в Петербурге, кажется, немало актрис, более склонных, что ли, к работе на театральной сцене. А Довлатова так усердно изображала из себя юную прелестницу, что ни от юности, ни от прелести не осталось следа.
\
Поэт Торквато Тассо писал, любил, был гоним, сошел с ума и умер, не дождавшись лаврового венка. Исполнитель роли поэта (актер Алексей Завьялов) — во всех отношениях приятный мужчина. Красивый, кудрявый, чувственный. Вот только горящий взор все портил. Так же, как салонные позы персонажей, отчаянная жестикуляция и нервные взмахи шпагой и накидкой. Возможно, текст Гете способствует именно таким проявлениям эмоций и странно-нелепым взаимоотношениям, но вместе с тем безнадежно отдаляет спектакль от какой-никакой, хотя бы приблизительной жизни. За которой, что бы там ни говорили, зрители идут в театр.
\
Спектакль был хорош, пока не началось собственно действие. Пока актеры не произносили монологи, не метались по сцене и не страдали. Лучше всего у них получалось замирать в мизансценах и принимать красивые позы. «Ух ты, здорово она упала!» — думала я. Или: «Хороший ракурс выбрали». Или: «Красиво встали ребята»... По видимости, занятия с Лиепой не прошли даром. Кое-кому не помешали бы уроки сценической речи, так как в специфическом пространстве музейного атриума треть пылких пафосных реплик проглатывалась.
\
Следить за красивой картинкой три часа с антрактом было, признаюсь, сложно. Монотонность располагала к раздумьям. За время просмотра я сделала для себя два открытия. Во-первых, муки поэта, жившего в XVI веке, меня не тронули. Даже любовного характера. Ни капельки. Во-вторых, поэма Гете относится к числу великих произведений, которые тем не менее безнадежно и, кажется, окончательно устарели. При всем уважении к Иоганну Вольфангу. Все. Можете меня презирать.