Второй премьерой сезона в Мариинском театре стала опера Верди «Фальстаф», которая не шла на этой сцене более века. В модернизированной версии молодого московского режиссера Кирилла Серебренникова Фальстаф оказался вовсе не греховодником, а безобидным стареющим толстяком, живущим по своим правилам, а «виндзорские кумушки» — частью мира, ведущего против него игру по жестким правилам.
Все обошлось без особых «чернухи и порнухи» — их все боялись, хотя в глубине души, кажется, ждали. В своем оперном дебюте Кирилл Серебренников проявил осторожность по отношению к новому для себя жанру. Музыку можно было слушать и даже ею наслаждаться. При этом происходящее на сцене почти не раздражало. Если не считать фигуру случайного посетителя бара, которого режиссер попросил встать задом и помочиться в финале оперы близ особой ложи. И сцену в начале оперы, когда Фальстаф набрасывается на уборщицу таверны «Подвязка». В остальном можно сказать, что зрелище являло едва ли не образец буржуазной, местами гламурной, благопристойности. Ну чем не глянцевые темы — мужской травести-балет, салон красоты и мирно предлагающие себя проститутки?
\
Художник Николай Симонов создал на сцене просторные интерьеры с преобладанием белого цвета в начале оперы и постепенным переходом к черному к финалу. Поначалу это оформление странным образом напомнило декорации к «Чародейке», поставленной в Мариинском некоторое время назад другим радикалом-семидесятником Дэвидом Паунтни.
\
Не исключено, что, выпади Серебренникову жребий ставить оперу не комическую, а трагическую или мелодраматическую, его фантазия более взбудоражила бы публику. Неопределенность акцентов в спектакле была вызвана странной природой финального шедевра Верди. Композитор сочинял оперу, где главный персонаж комичен. Но это произведение похоже на философскую притчу, где гораздо больше невеселого, чем смешного. Серебренников ставил комедию. И потому старательно прослоил действие эпизодами, которые вызывали однозначно веселую реакцию зала. Остальное, судя по поведению публики, либо было менее смешно, либо требовало иных интеллектуальных усилий. Разумеется, если бы публика могла понимать приколы итальянского языка, а не читать, задрав голову, перевод, контакт был бы полнее. Режиссер старался не впадать в киношное мельтешение деталей, учитывая специфику крупного оперного штриха. Но его желание сменить план с крупного на мелкий чувствовалось. Можно даже сказать, что драматический режиссер кроил драматургию, исходя из модели киносъемок.
\
Кажется, что эстетической доминантой спектакля была комедийная легкость. Четыре разновозрастные кумушки — четыре социальных типа. У них наряды четырех цветов, которым дамочки почти до конца сохраняют верность (художники по костюмам — Ольга Резниченко и Кирилл Серебренников). Старшая — зеленому, самая молоденькая — желтому, самая стервозная — лиловому и «синий чулок», соответственно, синему. У двух из четырех есть партнеры — Форд, муж Алисы, и Фентон — жених Наннетты. Оба занимаются боксом. Но Форд, кроме прочего, еще и «босс» с постоянной охраной и автомобилем марки Ford, который в натуральную величину выкатывает на оперную сцену.
\
Впрочем, главный мужчина, претендующий на каждую из четырех дамочек, — Фальстаф. Его главный принцип: жить, чтобы было удобно прежде всего самому себе — себе большому, со специфическим чувством юмора, но очень доверчивому. Можно и франтом прикинуться, надев откуда-то взявшийся костюм с бутоньеркой, можно и остатки алкоголя, слитого в стакан из бутылок в баре, допить. Четырем женщинам это крайне несимпатично. И потому они сговариваются жестко его разыграть. Сначала катапультируют из корзины в канаву, потом устраивают черный маскарад — шоу юношей в латексе, поставленное Аллой Сигаловой. Этот маскарад и сводит не блещущего здоровьем героя номер один в могилу.
\
Главное, что на премьере певцы определенно получали удовольствие как от пения, так и от предложенных игровых обстоятельств, особенно женская половина. Сопрано Татьяна Павловская (Алиса) блестяще провела свой бенефис. Тенор Даниил Штода изящно гарцевал на велосипеде, умудряясь еще и, как всегда, элегантно петь. Василий Герелло в красном халате боксера, с голыми ножками очаровывал дам в зале. Ну а исполнитель заглавной роли Виктор Черноморцев попросту являл шедевр вокального и актерского мастерства. Чего стоила его сцена в ванной или сцена поглощения стакана дорогого коньяка, разыгранные в лучших традициях мировых комедий.
\
Валерию Гергиеву оставалось лишь получать удовольствие от всего видимого и слышимого: музыка, казалось, играла сама собой.