Однако и на какой-нибудь «живой», фестивальной либо корпоративной, тусовке – там, где, казалось бы, установка и заказ идут «снизу» (а не от рекламных корпораций), а значит, должны быть совершенно иными, вменяемыми, – недоуменно встречаешь ровно то же самое: безголосых певцов, неловких танцоров, деревянных шутников.
Или вышедших в тираж советских киноактрис, когда-то красивых женщин, которые все поют и поют про калину и мороз, а то еще и стихи читают, – все без тени иронии, как в семидесятые годы. Или изрядно алкоголизированных актеров, которые когда-то, в молодости, пару-тройку раз удачно засветились на сцене или киноэкране самостоятельно, а пуще – рядом с кумиром (Высоцким, Далем, Дворжецким, etc, etc), а теперь деланно-томно перебирают гитарные струны, пытаясь сконцентрировать свой калькуляторский взгляд на потрете ушедшего. Или нынешних дорогущих телеведущих с мертвыми лицами, будто телекамера еще не зажгла перед ними свой красный фонарик...
Они не хотят нам нравиться. Им достаточно самолюбования. Их не научили (не учили?) основному искусству артиста – общению с публикой. Доза и качество такого общения, понятно, разнятся на театре, на эстрадных подмостках и при мизансцене с накрытыми столиками. Но без него артист – фигляр презренный, а публика – дура.
Так вот, почему таких исполнителей зовут перед нами выступать – ума не приложу.
Потому что есть иные. Причем универсальные иные – которые и зрительный зал антропоморфных габаритов удержат, и клубное пространство собой наполнят, вам – гостям – главное место уважительно оставив.
Ксюша Арсеньева со своими музыкантами – из их числа. Она поет/они играют отечественный и зарубежный шансон – во всем почти диапазоне этого понятия, но всегда и однозначно выбирая его культурную высокую октаву, а также городской фольклор – неизменно не идентифицируясь с его персонажами, а представляя их.
Она поет репертуар Марлен Дитрих и Эдит Пиаф, Жака Бреля и Сальваторе Адамо, Азнавура и Дассена, по-французски, – и нет ни малейшего копирования образа или же забвения своей русской сути. И с таким же кайфом исполняет песни и песенки Петра Лещенко и Леонида Утесова, Вадима Козина и Аллы Баяновой, прибавляя к стародавней музыке словно многие и многие десятилетия, пока эти нехитрые, но и не примитивные мелодии ждали свою новую жизнь в ее, актрисы и певицы Ксюши Арсеньевой, интерпретации.
А еще она заводит «А я милого узнаю по походке» и «Бублички», «Мы летим, ковыляя во мгле...» и «Я Мишу встретила на клубной вечериночке...», «Шар голубой» и «Пуговку» и, в конце концов, «Мы так близки, что слов не нужно...» – с таким поистине интеллигентным шармом, какой мы ценим по «Белой гвардии» (и не пеняйте мне за то, что это песенки не всегда одного времени с этой литературой). И с таким темпераментом, поймите правильно, праздника молодости, что публика именно что ответно заводится и, побросав вилки, отхлопывает ладони.
У Ксюши Арсеньевой несколько программ, все они составлены из песен не моложе тридцати лет, и в каждой песне есть что-то, абсолютно совпадающее с модными нынче вещами, понятиями и, прости господи, трендами. Летчицко-моряцкая романтика – пожалуйста, кабацко-городская лирика – извольте, романсы предместий, песни сирот, беспризорников и проституток, советская классика – про бдительного Алешу, разоблачившего шпиона, и про сердце, которому не хочется покоя, и тут же Париж – как миф, как альтернатива и несчастью, и «совку», как несбывшееся, которое, в русской традиции, зовет нас...
И легко представить себе старые фотографии или наивно-лукавые открытки прежних лет, которые так любит воспроизводить более-менее содержательный нынешний глянцевый журнал, – с сюжетами и героями этих, скажем так, маленьких баллад. Вернее – с одной героиней: самой Ксюшей Арсеньевой, то в круглой фетровой шляпке, то в кожаном шлеме пилота, то в кепарике набекрень или в берете, с демонстративной папиросой или застенчивой корзинкой... И мягкий Ксюшин жест, и женственный облик, и очевидный добрый нрав, и низкий, вполне коварный, в смысле – глубокий, сулящий – голос, и, пора сказать, артистизм, и отличный разговор с залом – все это давно уже сделало Арсеньеву настоящей звездой питерской эстрады.
Только вам неизвестной. Потому что вы лежите на диване и смотрите в телевизор.
Или вы сидите дома, не зная, куда пойти. Будучи твердо уверены, что нет в городе места, куда можно было бы отправиться обыкновенному человеку (обыкновенной паре, или друзьям) провести вечер в формате «вкусно и нескучно». И чтобы там было не какое-нибудь буржуазное «грязное эстетство», а наша «разночинная» спокойная культурная обстановка. Чтоб не грохотало – и можно было поговорить. И чтобы все же эстетическое удовольствие или, как минимум, впечатление, тоже наличествовало. И чтобы все вместе в итоге нас, обывателей любого возраста с неушедшей молодостью в душе, не оскорбило – ни окружением, ни обслуживанием, ни ценой.
Скажите – и я соглашусь: таких мест мало. Претендуем на культуру – культуры общественного досуга, как и быта, почти нет. С доступным неоспоримым искусством получше – для него есть Эрмитаж, с самопросвещением неплохо – много разных музеев, с прогулками при ясной погоде хорошо – вот тебе колоннада Исаакия, вот – колокольня Смольного, и каждый раз все это займет не больше двух с половиной часов. А вот душевно посидеть вечерком «с программой» почти что негде. «Чаплин-клуб» и Джазовая филармония, навскидку. Знатоки назовут еще пяток адресов.
Но вот свеженькое заведение – «Арт-вокзал». Имеет смысл ознакомиться. Во-первых, берет на себя обязательства представлять «качественный культурный продукт» и быть «арт-пространством без гламура и масскульта» в расчете на взрослую публику от 26 лет с эстетическими запросами. Во-вторых, показательна афиша первых двух месяцев работы – кукольный театрик «Мини-Длин», бесподобное «Волков-трио» с Сергеем Старостиным, Пушкин-party с моноспектаклем Игоря Копылова по «Медному всаднику», «Добраночь» и «Мультфильмы»... В-третьих, и это важно, – интерьер. Не просто дизайнерски-приятный, хотя и весьма спокойный, без вскриков, но имеющий дополнительный смысл.
Он в том, что «Арт-вокзал» – первый в нашем городе клуб в здании бывшего завода. Да не какого-нибудь, а легендарного – «Треугольника»/»Красного треугольника», галоши которого обули всю Россию и немалую часть мира. История этого производства славна и печальна: так называемая перестройка убила огромное объединение и фактически бренд, восходящие к первой резиновой фабрике в России и «Товариществу Российско-Американской мануфактуры» (технология была заокеанская), основанному гамбургским коммерсантом Фердинандом Краузкопфом в 1859 году. Правда, после катаклизма осталось несколько небольших предприятий и, в частности, завод резиновой обуви «Треугольник».
Осталась огромная территория и много зданий. Часть из них уж офисы – в почищенных домах, вкусивших ремонт по европейскому образцу: и снаружи, и внутри все прилично и в меру безлично. Но длиннющий краснокирпичный фасад начала ХХ века с центральной башней, а за ним – огромнейший двор с оставленной (пока?) руиной впечатляют и провоцируют на что-то большее, нежели геометрический муравейник для конторского люда.
И вот кому-то пришла в голову счастливая мысль сделать тут арт-клуб. Назвали, очевидно, «в честь» Балтийского вокзала, который совсем рядом, а лучше бы просто «Галошей», но, видно, именем сразу хотели некую респектабельность задать. Не «Восточного экспресса», конечно, но вагона первого класса уж точно.
Не буду описывать здесь интерьер, свет-звук и парковку. Скажу, что все в принципе удалось. Одного пока мало: публики. Потому что вы... сидите у телевизора!
...В перспективе взгляда даже рельсы сходятся. Ксюша Арсеньева с ее песенками, в частности, начала прошлого века, да и с французским демократичным шансоном, в краснокирпичном клубе «с историей» – самое то.
Но вы понимаете, что не одна лишь Ксюша хороша в старых стенах. И понимаете, что таких стен – заброшенных зданий великолепной промышленной архитектуры у нас полно (между прочим, завод-
ские и фабричные территории втрое превышают площадь исторического центра, учтите также прежние торговые ряды, пожарные части с их каланчами и тому подобное...). Во всем мире эти дома – бесценные объекты самого разного культурного назначения, кто ездил – видел. А в Петербурге Музей «Водоканала» высится в гордом одиночестве.
В столице вот по весне открыли центр современного искусства «Винзавод» в помещениях старинной пивоваренной «Московской Баварии» (впоследствии – винного комбината) – так завидки берут. А у нас если и соберутся наконец создать нечто подобное, о чем пару десятков лет уж маниловствуют, – то разрушат до основания стены любого века из трех минувших, чтобы лицедейское стекло возвысилось над здравым смыслом природы города.
Сейчас «Арт-вокзал» завершил сезон и ушел в творческий отпуск (работает только как клуб для закрытых вечеринок). В сентябре он вновь приглашает всех – приходите, получите удовольствие.
Пять – семь минут от метро. Близко.
P. S. Пока эти заметки готовились к печати, Ксюша Арсеньева и ее музыканты стали лауреатами первого Международного фестиваля актерской песни «Голубка» имени Клавдии Шульженко. Поздравляем!