Вы держки из интервью с Владимиром Соловьевым, посвященный выходу его новой книги «Путин. Путеводитель для неравнодушных»
Нет ни одного человека, который был бы равнодушен к происходящему в нашей стране. Известный своими откровенными книгами журналист Владимир Соловьев сделал попытку беспристрастно рассказать о том, от кого зависит будущее России. Кумиры и учителя, «заклятые» друзья и «верные» враги, таинство кадровых назначений, борьба с олигархами, эволюция партийной системы – это далеко неполный перечень вопросов, которые затронуты автором.
Голос России:
Почему сейчас избиратели так резко полюбили Медведева и почему портреты Путина сейчас распродаются с большой скидкой?
Ответ очевиден. Мне позвонил радиослушатель на «Серебряной дождь» и рассказал, что на Никольской продаются портреты Медведева в стразах. Путин ведь через это тоже проходил и необходимо было ему цыкнуть, чтобы эта глупость прекратилась. Ну во-первых, у нас такой народ. Это надо очень четко понимать. У нас нет другого народа. И поэтому политическая жизнь во многом отражение наших людей. Есть, конечно, тонкая позолота мечущейся интеллигенция, которая стирается одним движением пальца. А в основной массе люди хотят спокойствия. Это правда. Ведь если посмотреть то, что сейчас говорит Медведев, это такой рефрен Столыпина. Самые растиражированные фразы современности принадлежат Столыпину. Например, «Вам нужны великие потрясения, а мне нужна великая Россия». Ведь многом эту фраза, которую рефреном повторяет Медведев, но иначе. Он говорит «Нам бы лет 10-15 спокойной жизни», что по сути одно и то же. Насколько это возможно? Получится или нет? Народ говорит, что да, мы хотим спокойной жизни. А любить власть?.. Ведь Россия всегда любила власть. Это часть нашей ментальности. А почему так сильно любили Путина, об этом я пишу в своей книге. Потому что он попадает в абсолютно все болевые точки народа, он очень народен как персонаж, как типаж. То, за что его ненавидела часть либеральной интеллигенции, именно за это его обожал народ. И за фразу «Мочить в сортире», и за то, что его жена никогда никуда не влезала как Раиса Максимовна, и за то, что дочки вели себя совсем иначе, чем дети его учителей. И за это тоже. И за некую скромность. За все. За нормальность, за отсутствие излишнего фанатизма. Ну и конечно по сравнению с Борисом Николаевичем был ряд очевидных преимуществ, в частности, здоровый образ жизни. Так что это все повлияло на такое восприятие народа. Ведь народ не знает, какой Путин, не знал, какой Ельцин, какой Брежнев, Андропов, Черненко… они всегда имеют дело с таким мифологемом. Грамотный миф играет гигантскую роль.
Newsweek:
Сколько вы писали эту книгу?
Пик литературы о Путине и про Путина пришелся на прошлый год. Вам не кажется, что вы опоздали?
Нет! Вы очень точно сказали про пик такой пропутинской литературы. Моя книга не пропутинская, моя книга, надеюсь, гораздо более объективная. А затем, если вы посмотрите, большинство людей, которые писали эти книги, они пишут исходя из каких-то своих представлений или того, что показывают по телевизору. Они не очень хорошо себе представляют реально, что происходит в Кремле, вокруг Кремля. То есть они такие наблюдатели совсем извне. Либо они выполняли идеологическую задачу, и они писали о Путине «Курс Путина», «План Путина», что-то такое сразу пугающее. Я пишу совсем не об этом, совсем не об этом.
- Вы сказали о вашем ощущении путинского окружения, но не сказали о личном ощущении. Нам нужно заглянуть в книгу или вы можете проанонсировать?
Но там надо читать. Потому что я пишу и о Сечине, и о Суркове, и о Громове и об их отношении к Путину, и почему Путин, на мой взгляд, относится так к ним, и почему они так к Путину, и об этой системе многих лет, прожитых вместе. Часть естественно там унаследована, так Владислав Юрьевич Сурков, если угодно, перешли с предыдущей администрации, часть унаследована еще по берлинскому опыту, ну по дрезденскому, точнее по немецкому, скажем более корректно.
Я не пытался попасть во время. Я писал где-то около года. Почему так долго? Потому что я брал такие еще очень конкретные живые истории, которые развивались еще во время написания. Я например занимался 247-м делом нижегородским, которое для меня было очень важно и актуально. Это борьба определенной группировки, на мой взгляд, за ряд коммерческих активов, в результате которой оказался в тюрьме, ну тогда в СИЗО, мальчишка, выкраденный нашими доблестными спецслужбами из Китая, переводчик. Я эту историю докладывал когда-то Путину. Ездил на суд, смотрел и все доложил. И когда ты смотришь на жизнь и на власть не только из соображений, что вот есть Ходорковский или нет Ходорковского, но из соображений, что есть бедный мальчик, работающий в Китае, которого защищает 81-летняя бабушка потом на суде, из ленинградского университета с юридического факультета. И ты в это влезаешь, и ты понимаешь, чтобы спасти этого одного человека приходится идти к президенту Российской Федерации, то начинаешь думать, что в стране как-то оказывается не все прозрачно, не все так просто. И вот такие истории постоянно были. Поэтому у меня не было необходимости успеть во время лизнуть. У меня с этим вообще тяжело: лизать не получается и не хочется. Книга совсем о другом, и поэтому написана по-другому, поэтому очень жестко получилось.
Вы не только писатель, но и видный представитель медийного сообщества, журналист, как вы воспринимаете следующего эпоху Медведева, приемника? Как вы себе ее представляете? Он же такой интеллигентной, и отличается от своего предшественника с его фразами «мочить в сортире»… Ваше видение этой ситуации. И Путин, если станет премьером, повесит ли он у себя портрет Медведева. Ваш сценарий «Страна после Путина» по истине апокалиптический. Почему так?
Я могу сказать точно, что там будет. Сейчас много добрых шуток ходит по этому поводу.
Трагедия многих крупных немецких корпораций была в управленческой ошибке, когда гендиректора становились председателями правления. Жесткая сцепка никогда не приводила к позитивному результату. Не дай бог, вдруг случится глобальный кризис, и заодно вырастут сцены в России? Кого винить? Президента нельзя, премьера тоже. Жесткая сцепка очень. Ну и представьте себе, что ваш бывший руководитель становится вашим подчиненным. Это очень сложная система отношений. Я думаю, что, во-первых, Медведев еще сам не знает, каким он будет как руководитель. Я очень часто цитирую гениальное высказывание Шевчука о том, что когда человек занимает такую должность, с ним надо заново знакомится. Здесь было блестящее выражение Сергея Борисовича Иванова: ходят слухи о том, что я ястреб, это совсем не так, также как совсем не так, что Медведев либерал. Я совсем не думаю, что Медведев либерал. Я думаю, что 
Медведев бесспорно хорошо образованный, как и вся когорта пришедших вместе с Путиным. Но я думаю, что Медведев очень жесткий. И любые мысли, что Путин сможет управлять Медведевым, в России никогда не выдерживают никакой критики. У кремлевского кресла есть сакральный смысл. Ты вот как только туда на три секундочки присел, уже совсем по-другому начинаешь слушать людей вокруг тебя. Тем более, что очевидно, что появится или уже существует окружение Медведева, которое будет его убеждать в том что «Да, конечно, но ведь есть и другие интересы». Самый простой момент. Посмотрите на судейскую систему. Кто управляет судами в России? Конечно, есть система назначения, но все хорошо понимают, что внутри кремлевской администрации этим занимается Виктор Петрович Иванов, но некое отношение к этому имеет Игорь Иванович Сечин. Виктор Петрович Иванов занимается этим через своих ангелов-посланников, вестников. Кто у нас сейчас вестник? Но последний господин ?Болин?. До этого был господин Каландай, который теперь работает в Федеральной миграционной службе, но по-прежнему проявляет колоссальный интерес к судейским делам. Кто будет определять, кто будет в России судьей, а кто нет? Кто будет уточнять позицию государства? Но только не надо мне говорить громкие слова про законы, это естественно. А в реале, кто будет этих людей назначать? Это прерогатива президента. Но у президента будущего очень неоднозначные, то есть очень однозначные отношения с Игорем Ивановичем Сечиным и Виктором Петровичем Ивановым. Это что же получается? Что судебную систему надо срочно переводить этих людей, каким-то образом выдергивая их, к премьер-министру? А там Нарышкин сидит в Белом доме и совсем не ждет таких гостей. Мало того по конституции этим должен заниматься президент. Вот вам первый крупнейший конфликт. А дальше начинается. Вдруг столкнулись интересы компаний, в которых присутствуют в том или ином виде крупные кремлевские чиновники. Ну и как будем судить? Начинается драка. Побежали друзья, побежали знакомые, разрываются телефоны… И вот вам конфликт. А в России всегда так. У моего деда была такая очень разумная фраза: «Сначала ты чувствуешь плечо друга, а потом его колено под собственной задницей». Надо понимать, что в России этот закон к сожалению очень часто работает. Тем более что с какого-то момента исчезают друзья, появляются интересы. Этого нельзя недооценивать. Окружение рассорило большое количество замечательных политиков и мало того помирило. Поэтому не могу сказать, что апокалиптический финал. В стране необходима некая система баланса, то, что например не успел создать Путин за последние четыре года своего правления. Ему удалось крайне эффективно решить задачу перехвата инициативы у олигархов, а вот в дальнейшем-то что? Вот в книге я об этом очень подробно пишу. И по поводу того почему у нас такая экономика. У нас же знаете экономика, конечно, растет, но растет как у больного. То ухо гигантское вырастет, то носяра отрастет, то глаза… Нет единого и разумного роста. Почему? Потому что мы растем государственными корпорациями по своей природе. Они не могут конкурировать, потому что люди, которые возглавляют эти корпорации, имеют прямое отношение, как правило, к администрации президента, а часто являются ее сотрудниками. Они же не могут прийти и сказать «Слушай, старик, ты знаешь, я не могу конкурировать, например, с этим нефтяником, который в этой области много лет работает и который занимается этим 24 часа в сутки. Я же еще и в администрации работаю. Но я могу обозвать его врагом, мерзавцем и падонком. И нерыночными методами доказать свою эффективность. А экономика упрямая. Она на раз-два не хочет выстраиваться и не выстроится. И в этом есть проблема. А в России конечно пока с предпринимательским климатом, с конкурентной средой, защитой частной собственности вежливо говоря не очень хорошо.
А как медиа-сообщество реагирует? Вы не сказали…
Я не знаю. Я некоторое время работаю на радио и телевидении во многом благодаря тому, что с большим уважением отношусь к деятельности своих коллег, но рассматриваю их только на телевизионном экране. Я себя не очень ощущаю частью медийного сообщества, то есть я не член профсоза, не член академии, даже не член Союза журналистов. Поэтому я привык к себе относиться как к Владимиру Соловьеву, а не как к члену медийного сообщества. Тем более что у нас в медийном-сообществе сколько людей столько и мнений. А тут вот после арестов ряда членов медийного сообщества при том за дела, я не знаю именно эти люди виноваты в этом или нет, но то, что часть нашего медийного сообщества откровенно занималась вымогательством с середины 90-х годов… А сама теория блогов!.. Вам многие медийщики об этом могут рассказать. При том блоги бывают денежные и бывают не денежные. Один момент когда люди платят за то, чтобы о них ничего не говорили, приходят к издателю и говорят «Забудьте о существовании такой компании», а бывают и другие, которые говорят «Ну ты что, они же наши акционеры, нельзя такие слова, прекрати, как же так».
«Московский корреспондент»
Владимир, а это правда, что у вас в программах существует некий черный список?
Да, конечно, у нас все, что говорят, правда. Правда, что все мои программы до их выхода в эфир отсматривает лично Сурков. Это правда также, что вся кремлевская администрация занимается тем, что подгоняет мне героев. А вся «Единая Россия» звонит мне на передачу «К барьеру!», чтобы обеспечить правильное голосование. Когда в ответ на это начинаешь говорить, что вообще-то Николай Злобин попытался прийти на передачу «К барьеру!». Не дошел. В книге об этом тоже написано. И он меня спрашивает: «Володь, а можно взять из Комитета-2008 бойцов?». Я говорю: «Бери вообще кого хочешь и приходи, мне не важно». Он мне позвонил вечером в истерике. И сказал, что Сатаров сказал, что это неправда, меня нельзя, это обман, Рыжков сказал молодой, что это обман, что это провокация, что я не приду. Короче говоря, никого он найти не смог. Хотя, пожалуйста, приходи говори. У меня был и Лимонов, был и Рыжков… Все они были и не один раз. Но с какого-то момента им очень выгодно показывать, что их не пускают на телевидение. Потому что если пускают, то возникает ситуация как с Иваненко (на записи неясно звучит эта фамилия) Когда Иваненко говорит: «Ну вы же не даете мне сказать, я сейчас скажу, вы же все вырежете!!». Я говорю: «Ну скажи что ты хочешь!». Он: «Отдайте власть!». Все в эфире вышло. Ну что отдали?
Передача «К барьеру!» уже достаточно долго выходит в прямом эфире на Дальний Восток. Но об этом как не знают люди, которые думают, что они пишут о телевидении, как и те, кто считает, что в России все по делу. И Сурков передачу не видит. Как правило, может ему в пятницу дают диск, если он захочет посмотреть, но обычно несмотря на поздний время выхода передачи в эфир он еще работает. И Кремль не пригоняется к темам передачи. А вот кто звонит и голосует, я вообще не знаю. Это очень важный момент: голосование не имеет к нам никакого отношения, это отдельная компания. Иначе по судам затаскают, потому что выигрывают все время не те, как считают хотя бы часть власти. Повлиять на это никак не могу.
Учитывая то, что вам задают вопросы не только как автору, но и как политологу, хотел бы узнать ваше мнение: может ли при новом президенте сохранится та жесткая вертикаль власти, которая была выстроена после определенных событий или с учетом стабилизации и т.д. можем вернуться к выборности руководителей регионов.
Выборность руководителей регионов не является критерием вертикали власти. Потому что при Борисе Николаевиче Ельцине, как вы помните в начале, руководителей регионов назначали, но это особо не повлияло, никакой вертикали не было. Выборность руководителей регионов для меня не самое важное. Если мы говорим о ручном режиме управления страны, то здесь есть вполне естественное ограничение, с которым столкнулся и Николай 2. Один человек не способен принимать все решения и всю ответственность, поэтому наступает сбой. Поэтому рано или поздно конечно от жесткой вертикали власти надо будет переходить к иным механизмам. Когда будет работать механизм распределения обязанностей и жесткой ответственности за их исполнение, когда будет диктатура закона. Вот пока диктатуры закона, о которой говорил Путин, навести не удалось.
Меня в этом плане колоссально насмешила одна вещь. Медведев сказал как всегда: «отовсюда льется правовой нигилизм». Мне народ приносит вот такую пачку документов. В России существует правило «нулевого НДС». Если проездной внутри страны, то НДС должны вернуть. Люди продали самолет, у них такой бизнес, представили все документы. Налоговой инспекции говорят: НДС верните, пожалуйста. Те: не отдадим. Люди выигрывают все суды арбитражные, все говорят «отдайте деньги». Догадайтесь с трех раз, людям деньги вернули? Нет! Хотя казалось бы налоговая служба, федеральная налоговая инспекция! Бред? Бред! Ну и что, что бред… Поэтому если органы власти не исполняют закон, то что требуется от граждан? Еще раз повторю: правовой нигилизм может литься только сверху. Ну вы можете себе представить, чтобы наши чиновники жили по закону? Они же с голоду умрут. Вообще что такое страна, живущая по закону? Это завтра же все бюджетники выходят и говорят: «Извините, мы не можем работать за те деньги, что вы нам платите. Это реально. Мы прожить не сможем». Но ведь мы играем в игру, что верим, что учитель, милиционер и врач живут на те деньги, что мы им платим, а они играют в игру, как будто ничего ни от кого не берут и не требуют. Но это же вранье! Ну как может стоять постовой милиционер и получать зарплату 12-15 тысяч рублей, и это еще хорошо? Только с протянутой палочкой, протянутой рукой, либо с поиском (неясное слово в записи), как выражаются в правоохранительных органах, горбоносом. Но это же унизительно для страны, это не возможно. Но мы же продолжаем врать, делая вид, что все нормально.
Приходит любой министр на пресс-конференцию. Только не надо смотреть какой на нем костюм. Я конечно понимаю, что они все из бизнеса. Но хоть один из них живет на зарплату? Ах, прекратите задавать неприличные вопросы! А я такие вопросы задаю и судьям, и чиновникам. Они так обижаются!.. В книге таких вопросов море и ответов. Так что если меня долгое время не будет, знайте где искать. Адреса два: Лефортово и Матросская тишина.
«Собеседник»
Перед тем как представить кандидатуру Дмитрия Медведева поступали такие мнения, чтобы оставить Путина на третий срок. Лично вы согласились бы с этим, поддержали бы вы это предложение?
Это вопрос гораздо более сложный. Это вопрос о том, кто для кого: мы для конституции или конституция для нас, кто написал конституцию… Лично я? Да я бы поддержал его хоть не на третий срок, а давайте сразу изберем царем-батюшкой, помазанником сделаем. Здесь вопрос в другом. А для чего? Пока страна на марше? Но страна тысячелетия живет, и все время на марше. С марша не сходит. А почему восемь лет, а не десять-пятнадцать? Почему два срока, а не три? Здесь много разных факторов. С одной стороны объективно Путин самый популярный политик, мощный, молодой, симпатичный. До сих пор молодой человек. Куда его девать? Это ведь тоже большой фактор. Россия не знает. Россия привыкла к чему: либо тебя отправляют в отставку и рассказывает про тебя всякие гадости, все понятно, либо ты умираешь на должности главного человека страны. А когда молодой мужик здоровый самый популярный вдруг оказывается без власти, страна не знает что делать. Постоянное ощущение – непорядочек!! Новые ситуации! Поэтому надо вырабатывать методы решения. А то что конституция у меня возникает гигантские нарекания это понятно. Я думаю, что у любого, кто ее читал, вызывает те же вопросы. Но это не значит, что ее надо брать и выкидывать, но это значит, что необходимо четко понимать, что ситуация в стране резко изменилась. И нельзя сказать, что конституция, на мой взгляд, в полном объеме соответствует сегодняшнему дню. Значит должен быть некий механизм разъясняющий, объясняющий. То есть необязательно ее менять. Знаете, как американскую конституции никто не меняет, вносятся определенные поправки. Путин, если бы хотел, остался на третий срок. Там лазеек было множество. Меня больше всего смешат лазейки, связанные с объединением с Белоруссией. Это не Путин. Это путь не для него. Как для человека, для него это неприемлемо, вот эти все мелкие лазеечки. Он порядочный человек. Для него эти варианты неприемлемы. Это низко.
Грузинское общественное телевидение.
Вы проводите творческие встречи. Когда ближайшая и где?
Вот это для меня очень важный момент. Я вернулся к жанру давно забытому. Это во многом жанр Ираклия Андронникова, с другой стороны таких творческих встреч. Для меня почему они важны? Потому что приходит много людей и я с ними общаюсь. Если первые два часа я им рассказываю то, как я вижу жизнь и происходящее вокруг, то вторые два часа они мне задают вопросы и мы вступаем в такие интересные диалоги.
9 числа это будет в МХТ. И в прошлый раз в сентябре после того как я выступил мне обзвонилось пол-Москвы с вопросами как я посмел рассказать правду о войнах между кремлевскими кланами, зачем я сказал, кто из олигархов работает в какой кремлевской башне. Ведь многие не помнят, но фраза, что у Кремля много башен, моя. И современный политический лексикон эту фразу запустил в лет. Я довольно подробно объясняю это фразу в этой книге. Но вот на этих встречах происходит некое единение. Для меня очень важна атмосфера: людям становится, на столько страшно за меня, за то, что я говорю, что невольно начинает казаться, как было в 60-70-х, что сейчас придут и их арестуют уже только за то, что они слышат. 9-го числа я, конечно, расскажу о тех вызовах, которые стоят перед президентом, новым, о том, что будет дальше с Путиным, как будет развиваться на мой взгляд Россия и в какой стране нам предстоит жить уже в конце этого года.
Правда, что уже большая часть тиража разошлась?
Ну мне сложно сказать. И я думаю, что издательство тоже в тяжелой ситуации. Потому что если они поймут, что книгу надо срочно допечатывать, то они тогда попали на авторские, тогда им надо еще и мне платить. Ну на сколько я знаю, книга дошла далеко не до всех магазинов, но уже 60 тыс. ушло из 100 тыс. Но опять же я хорошо понимаю, что я не гламурный писатель, я не пишу на животрепещущие темы Prada или D&G, меня не волнуют проблемы раннего семяизвержения у мужчин тридцатилетнего возраста и проблемы трудоустройства пожилых моделей. Также я не готовлю на Рублевке и не обещаю катания в Куршавеле, поэтому я и не рассчитываю на многомиллионные тиражи.
О чем тогда вы пишите?
Я и сам страдаю, о чем еще писать? Кстати, о куршавельском страннике Прохорове у меня написано много и объясняется, кто выиграл от этого конфликта, как это все происходило и как это было жестко использовано в мире конкретного бизнеса.
Всем спасибо!