С задней стороны к основному корпусу примыкал «дом умалишенных», где при императоре Павле содержался среди прочих глава изуверской секты скопцов Кондратий Селиванов, объявивший себя государем Петром III, чудесно спасшимся от рук убийц. В сумасшедший дом скопческий пророк угодил после того, как на вопрос Павла, правда ли, что он его родитель, дерзко ответил: «Когда примешь дело мое, тогда признаю тебя за сына!» Вступивший на престол Александр I при посещении больницы побеседовал с Кондратием, нашел его речи вполне разумными (тот больше не выдавал себя за покойного царя) и приказал перевести в богадельню при Смольном монастыре...
Что же касается обычных больных, определяемых сюда по повелению Приказа общественного призрения, то, хотя по мере сил им оказывалась всяческая помощь, многие все же умирали, ибо поступали в больницу слишком поздно, а часто — по словам того же Георги — «без малейшего дыхания и без чувств». Это свидетельство подтверждается объявлением, напечатанным «Санкт-Петербургскими ведомостями» в 1795 году:
«Санкт-Петербургский Приказ Общественного Призрения будучи извещен, что в Градскую больницу от разных господ помещиков присылаются больные люди в таковом положении, что по усилившейся в них болезни и за упущением нужных к упреждению ее мер медицинские чины не находят никаких средств к излечению их, и что потому многие из них на второй или третий день их вступления в больницу умирают, а особливо те, кои привозимы бывают в таком виде, что едва дыхание имеют, долгом себе поставляет изъяснить, дабы почтеннейшее общество не приписало оное нерадению медицинских чинов или слабому смотрению начальников...»
Но вернемся к картине Патерсена. За исключением некоего случайно оказавшегося здесь господина в карете, запряженной парой лошадей, обитатели этой бедной и густонаселенной части города имеют вид будущих пациентов Обуховской больницы. Такому впечатлению способствуют и заборы по обеим сторонам Фонтанки, придающие всей картине унылое и безотрадное настроение...