Десять лет назад Ольга Николаева ушла из волейбола и возвращаться в большой спорт не собиралась. В 2000-м она даже не следила за телетрансляциями из олимпийского Сиднее, и, скажи ей тогда кто-нибудь, что спустя четыре года она станет призером следующих Олимпийских игр, в ответ она даже не рассмеялась бы. Но факт остается фактом -- капитан питерской "Ленинградки" вернулась из Афин с серебряной медалью.
История первая. Спорт по-советски
-- В 21 год вы фактически закончили со спортом, но до этого вы хоть успели на какое-то время почувствовать, что волейбол -- это для вас серьезно?
-- Именно это я почувствовала, когда 16-летней девчонкой приехала в Ленинград с дублем команды из Новосибирска, откуда я родом, на чемпионат СССР и после первой же игры тренер команды ТТУ Александр Визжачев предложил переехать в Питер. Вот тут-то я и поняла, насколько все серьезно. Так перепугалась, что сразу же звоню маме и говорю: "Привет, а я в Ленинграде остаюсь". Она мне в ответ почти кричит: "Домой!" Потом, естественно, тренеры начали вести с родителями переговоры, и в итоге я после окончания школы все-таки переехала сюда. Хотя новосибирский тренер долго убеждал родителей, чтобы те меня никуда не отправляли. Мол, года через два меня заберут в "Уралочку" -- и к дому Свердловск поближе, и перспективы попасть в сборную больше. Но тут уже родители решили за меня -- хоть на тот момент они здесь и не бывали, но все-таки -- Ленинград это Ленинград.
-- Не страшно было одной в большом городе?
-- Да нет, я вообще чуть ли не с рождения была очень самостоятельным ребенком. Уже в пять лет меня искали по всему району -- "Оля пошла погулять". А в Питере? Тогда, еще во времена СССР, я в команде чувствовала себя очень хорошо. Получала хорошую зарплату, а жили мы то на сборах, то в гостиницах -- трат почти никаких.
-- Но эта пора продолжалась, как я понимаю, недолго?
-- Да, потом случилась перестройка, которая изменила всю нашу жизнь. От бывших "богатств" остался мизер. Нашу команду стали активно распродавать, поскольку на этом можно было быстро заработать. Да и сами девчонки могли обеспечить себе жизнь, играя за рубежом. Меня в 1993-м тоже хотели отправить в зарубежный клуб, но мы с супругом посовещались и решили никуда не ехать. Так в 21 год я стала домохозяйкой...
История вторая. В волейбол вместо Швейцарских Альп...
-- Неужели в спорт не тянуло?
-- В 24 я родила сына и вообще ничем, кроме дома и семьи, не занималась. Мы к тому же завели еще и собаку -- среднеазиатскую овчарку, так она тоже была словно еще один ребенок -- я строго выполняла все инструкции кинологов. В общем, все это вместе занимало столько времени и сил, что я абсолютно не чувствовала себя свободной. А мыслей о волейболе и вовсе не было.
-- И что же все-таки заставило вас вернуться в волейбол?
-- Случилось вот что. У сына были очень плохие аденоиды, и один врач как-то сказал мне, что вот, мол, если бы вы жили, например, в Швейцарских Альпах, то там все это не стало бы дальше развиваться. А здесь -- увы, нужна операция. Операции я, естественно, боялась и как сумасшедшая мамаша стала искать бывших подруг по команде, которые разлетелись по разным концам света. И нашла одну -- когда-то мы даже вместе жили в общежитии -- как раз в Швейцарии. Позвонила ей и смело так говорю: "Лена, помоги-ка мне с контрактом в вашей стране". Она отвечает: "Ты же семь лет вообще дома отсидела, хоть в спортзал для начала походи". Я походила, потренировалась, посмотрела -- вроде ничего, кое-что получается. Но вскоре выяснилось, что тянуть с операцией больше нельзя, и всякая надобность возобновлять карьеру в волейболе отпала. Но в тот недолгий период, пока я активно тренировалась, меня заметили. Тренеру ТТУ Евгению Сивкову передали, что я нахожусь в достаточно неплохой спортивной форме, и он, хотя мы практически не были даже знакомы, пригласил меня на тренировку. У меня все, самой на удивление, прекрасно получалось -- все-таки семь лет в зал не заходила. И Сивков стал настаивать, чтобы я вернулась в волейбол. Муж мой долго сопротивлялся -- привык, что я всегда дома, а тут еще и ребенку няню нанимать надо. Но в итоге я все-таки вернулась. Хотя первая эйфория быстро прошла, и у меня вдруг все, точнее мяч, на площадке стало валиться из рук. Доходило чуть ли не до истерик: "У меня уже никогда ничего не получится!" Но тут уже Евгений Витальевич выступил в роли жилетки: "Оля, спокойно, вытирай слезы, убирай сопли, давай тренироваться. Все у тебя получится". Вот, видимо, его вера мне, в конце концов, и помогла...
-- Финансовая необходимость в возвращении в спорт была?
-- Абсолютно никакой. Муж нормально обеспечивал семью. Он вообще сказал так: "Хочешь потешить свое самолюбие -- иди поиграй. Не каждый сможет после такого перерыва вернуться. Получится -- получится, нет -- сама виновата".
История третья. В Афины вместо Кипра
-- Возвращение состоялось в 2000-м, в год Олимпиады в Сиднее. Следили за волейбольным турниром и, наверно, завидовали участницам?
-- Я вообще не люблю смотреть по телевизору спортивные соревнования, уж тем более волейбол. Потому что, глядя на экран, прекрасно понимаешь, что там происходит, а слушаешь комментатора, и тебя коробит от того, что он говорит. И потом -- по телевизору нет той энергетики, что в спортзале. За олимпийскими результатами, конечно, следила, но никаких мыслей о своем участии в Играх и в помине не было. Я же все трезво оценивала: в моем возрасте, после такого перерыва -- и на Олимпиаду?
-- И как же это невозможное стало в итоге реальностью?
-- Первое предложение было в 2003 году. Тренер сборной России Николай Карполь -- даже не напрямую, а через посредника -- пригласил меня на год в екатеринбургскую "Уралочку". О какой-то предолимпийской подготовке и речь не шла -- просто предложили перейти в другую команду. Правда, базовую команду сборной. Я подумала и отказалась. Чего ради было бросать семью? Или заставлять их бросать все свои дела здесь и ехать на Урал вместе со мной? Ведь волейбол я по-прежнему воспринимала не более чем хобби...
-- Карполь оказался настойчив?
-- Наверное, в сборной просто сложилась такая ситуация, что ему это стало необходимо. И в мае этого года Сивков говорит: "Оля, только что звонил Карполь, он приглашает тебя на сборы готовиться к Олимпиаде". Я подумала, это шутка, и мы вместе расхохотались: он -- оттого, что я ему не верю, а я -- из-за того, что тренеру вдруг вздумалось меня разыгрывать. В конце концов, Евгений Витальевич все-таки убедил меня, что говорит серьезно. Опять пришлось советоваться с мужем. Представляете, именно этим летом мы впервые в жизни решили всей семьей съездить на море. Обычно я все время упрашивала его отпустить меня на лето к маме, и вот, наконец, договорились поехать отдыхать все вместе. И тут -- такой облом...
-- Для любого спортсмена попасть на Олимпиаду -- мечта жизни. А вы говорите "облом". Кстати, муж с сыном в Афины не поехали?
-- Нет. Там бы отдыха не получилось -- трудности с размещением, много народу. Да и море в черте Афин очень грязное. В итоге они съездили на Кипр. Но на греческую его часть -- так что, можно считать, рядом со мной были...
История четвертая. Энергетика по Карполю
-- Какое впечатление осталось от участия в Олимпиаде?
-- Как ни странно, это -- большое разочарование. Потому что я готовилась играть в основном составе, участвовала во всех предварительных матчах накануне Игр, готовилась выкладываться по полной. Да и Карполь сразу мне сказал: "Лизе Тищенко недавно сделали операцию, если она не восстановится, играть будешь ты". Я видела, как она мучается со своими коленями, и думала, что тренер не будет заставлять ее играть, превозмогая боль. Но он рассудил по-своему, и поиграть в Афинах мне пришлось не очень много.
-- Стиль руководства Карполя командой во время матчей стал уже притчей во языцех. Непосвященные обычно испытывают шок. А как сами девчонки относятся к тому, что на них постоянно кричат, не особо подбирая выражения?
-- Как говорит сам Карполь, он таким образом "генерирует энергию". Девчонки уже давно к этому привыкли, а лично на меня он голос практически не поднимал. Конечно, когда команда начинает вдруг "лететь" с крупным счетом, он начинает злиться и переходит на личности. Бывает, это воспринимается болезненно. Но, с другой стороны, думаю, что именно стиль Карполя в какой-то степени помог нам завоевать в Афинах медали. В полуфинальной игре с Бразилией был знаменитый эпизод, когда соперницы вели 24:19 и им оставалось взять всего одно очко для победы. В волейболе такие матчи не спасаются. Но команда Бразилии сломалась и оказалась просто не готова забить этот решающий мяч. А наших девчонок Николай Васильевич этим своим криком поддержал, и они не надломились. Так что, может, что-то в этом и есть...
-- И все же, когда смотришь, как 19-летняя связующая сборной России Марина Шешенина после пары фраз тренера садится на скамейку запасных вся в слезах, а через мгновение снова должна выходить на площадку, как-то не по себе становится.
-- Да, был такой момент. У Марины тогда вообще почти истерика случилась. А Карполь ей сказал: "Не сломаешься сейчас -- будешь хорошим игроком. Терпи!" Вообще в тот момент на всех лежала огромная моральная ответственность. Лично я никогда в жизни не переживала такого отчаяния, как в той игре с Бразилией, когда казалось, что уже -- все, конец. Просто не могла сдержать слез. Умом понимала, что со стороны кто-то может сказать: "Ничего себе, вот нервная -- стоит среди запасных и рыдает!" А потом оглянулась и увидела, что все остальные девчонки рядом тоже плачут.
-- Что было после той победы?
-- Дурдом. Самый настоящий. В душе, в автобусе, в столовой -- все орали, как сумасшедшие. За ужином никто соль не мог друг у друга спокойно попросить -- только криком, на взводе...
-- Кроме спортивных -- какие еще впечатления остались от Олимпиады?
-- В том-то и дело, что практически никаких. Все две недели в Афинах мы просидели в своих домиках, а выходили только в прачечную, в бизнес-центр и в столовую. Еще, конечно, -- на тренировки и на свои матчи. Все. Даже не были ни на открытии Игр, ни на закрытии...
История пятая. Значок на кровати
-- Могли представить, что "дослужитесь" до заслуженного мастера спорта?
-- Куда там. У меня ведь до сих пор даже нет обычной корочки мастера спорта, которую я формально заслужила в прошлом году. А тут прямо в Афинах, на следующий день после финала, принесли эту коробочку и положили на кровать, когда меня даже не было в комнате. Я захожу и спрашиваю у соседки Лены Тюриной: "А это что такое?" Она говорит: "Это тебе!" Я открываю, а там уже все официально оформлено -- фамилия, имя, отчество, "заслуженный мастер спорта". Я была просто в шоке, хотя в принципе совершенно спокойно отношусь ко всем этим званиям. А теперь мне все знакомые, которые имеют отношение к спорту, стали рассказывать, какие это звание привилегии дает. Их, оказывается, столько! Но я пока сама даже толком и не знаю -- какие именно...
-- Еще в чем-то жизнь после Афин изменилась?
-- Конечно. Внимание действительно сейчас на себе ощущаю. Раньше у меня только один раз хотели взять интервью, но как раз в тот момент я ужасно куда-то торопилась и просто физически не смогла с человеком поговорить. Дома пока никак не можем разгрести накопившиеся за время моего отсутствия дела. После Олимпиады ведь еще были квалификационные матчи чемпионата Европы. Вот я после всего этого приехала, иду по улице и думаю: "Ну, неужели я дома? Неужели снова все будет как раньше? И неужели все это было со мной?"
-- И как -- все-таки хорошо, что оно было?
-- Конечно! Но, знаете, не было бы этого -- случилось бы что-то другое. Хорошее. Например, поехали бы на море с семьей...