Думская улица названа так потому, что в обширном угловом здании находилась прежде Городская дума — выборный орган, ведавший в столице городским хозяйством и транспортом, школами и торговлей, медициной и налогами. А башня Думы, построенная по проекту итальянца Джакомо Феррари, — одно из тех зданий Невского проспекта, не заметить которые нельзя.
Еще ранней весной 1800 года на месте этой башни стояли скромные одноэтажные лавки купцов, но потом император Павел распорядился снести их «по случаю начатия постройки вновь Ратгауза и башни» — да «так чтоб ни малейшей в производстве строения остановки последовать не могло».
\
Без «остановок», однако, дело не обошлось: строилась башня несколько лет и завершена была лишь при императоре Александре.
\
Силуэт думской башни органично вписался в панораму Невского проспекта. К ней привыкли быстро — и столь же быстро стали считать ее одной из примет города. Со временем «невская башня» вошла даже в фольк-лор, откуда позже перекочевала в поэму Блока «Двенадцать»:
\
Не слышно шуму городского,
Над невской башней тишина,
И больше нет городового —
Гуляй, ребята, без вина!..
\
Надо сказать, что свой первозданный, «от Феррари», вид башня сохраняла не слишком долго. Уже в конце 1830-х годов ее дополнили особым завершением — металлической конструкцией, которая играла вполне практическую роль. А именно: башня стала одной из передаточных станций оптического телеграфа, бравшего начало в Зимнем дворце. Именно с той поры башню Феррари стали именовать еще и Телеграфной башней.
\
Оптический телеграф работал полтора десятилетия. Но и потом для башни нашлось дело: она стала служить своего рода пожарной каланчой. С думской башни, конечно, не осматривали город в поисках огня и дыма, но именно на ней вывешивали сигналы для горожан — где именно горит. Это были шары: они укреплялись по два или по три на длинных веревках в разных сочетаниях, с разным расстоянием между шарами. Сведущие петербуржцы сразу понимали смысл сигналов: сочетание шаров указывало на ту или иную часть города.
\
Пишут, кстати, что на башне какое-то время вывешивались и другие сигналы — о наводнениях, о высоте воды в Неве, о температуре воздуха. И круглосуточно дежурил на ней дозорный, он отвечал за оперативность сигналов...
\
К башне Думы примыкает корпус бывших Милютинских, или Серебряных, рядов — еще одно знаменитое торговое сооружение Невского. О нем есть упоминание в гоголевских «Мертвых душах» — произведении вообще-то не петербургском. Капитан Копейкин ходит там по столице без гроша в кармане и страдает: «Пройдет ли мимо Милютинских лавок, там из окна выглядывает, в некотором роде, семга эдакая, вишенки — по пяти рублей штучка, арбуз-громадище, дилижанс эдакой, высунулся из окна, и, так сказать, ищет дурака, который бы заплатил сто рублей — словом, на всяком шагу соблазн такой, слюнки текут». Гоголю вторит Салтыков-Щедрин: «У милютиных лавок мы отдохнули и взорами и душою. Апельсины, мандарины, груши, виноград, яблоки. Представьте себе — земляника! На дворе февраль, у извозчиков уши на морозе побелели, а там, в этой провонялой лавчонке, — уж лето в самом разгаре!».
\
Интересна Думская улица и еще несколькими достопримечательностями. Во-первых, на ней стоит портик Перинной линии, более известный как портик Руска. Это вообще-то не тот портик, что строил когда-то знаменитый итальянец Луиджи Руска. Тот снесли при строительстве метро вместе со всей примыкавшей к портику Перинной линией. Потом, спустя несколько лет, портик восстановили, но с изменениями в облике.
\
А вот одно строение, стоявшее перед портиком Руска, восстанавливать вряд ли будут. Почти семьдесят лет здесь высилась часовня, построенная на деньги купцов Петровых. Храм был особенно популярен среди гостинодворцев и их покупателей, а потому приносил немалые доходы.
\
После революции эта часовня подкрепляла бюджет религиозной группы «Живая Церковь». Время тогда было смутное, русская церковь раскололась на два лагеря — тех, кто желал сотрудничать с новой властью (обновленцев), и тех, кто был против. В обновленческом лагере особенно заметна была группа «Живая Церковь» во главе с протопресвитером Владимиром Красницким.
\
Любопытнейшая это была персона — Владимир Дмитриевич Красницкий! До революции священник, черносотенец, автор антисемитских статей. В 1917-м яростный критик большевиков, потом слушатель партшколы, красноармеец, лектор по земельной политике, наконец — снова священник. Уже в последнем качестве он выступал с горячей апологией новой власти: «Слово благодарности и привета должно быть высказано нами единственной в мире власти, которая творит, не веруя, то дело любви, которое мы, веруя, не исполняем, а также вождю Советской России В. И. Ленину».
\
Показная лояльность не принесла «Живой Церкви» благополучия. После кратковременного взлета популярность ее пошла на спад, и у нее остались лишь считанные храмы. В том числе часовня у Гостиного двора, которой «Живая Церковь» заправляла несколько лет, получая на этом 400 — 500 рублей в месяц.
\
А потом часовню закрыли как «уродливую» и снесли.
\
Фотография из ЦГАКФФД