На этой неделе в Израиле стартует командный чемпионат мира по шахматам. В составе сборной России выступит петербургский гроссмейстер Петр Свидлер, который недавно вернулся с другого чемпионата мира -- личного. В аргентинском Сан-Луисе Свидлер поделил второе-третье место с индийцем Виши Анандом и был единственным реальным конкурентом болгарина Веселина Топалова, который и стал чемпионом мира ФИДЕ.
Кто выигрывает в шахматах
-- Вы считаете выступление в чемпионате мира своим успехом. Или хотели большего?
-- Я доволен своей игрой. Уже по возвращении в Петербург я получил по почте авторитетный немецкий шахматный журнал, в котором накануне чемпионата оценивались шансы претендентов. Был проведен опрос самых влиятельных журналистов мира, пишущих о шахматах, и получен следующий результат: 20 человек предсказывали победу Ананда, 7 отдавали предпочтение Топалову, 3 голоса получил Леко. Пять прочих участников турнира, в том числе и я, среди потенциальных победителей не упоминались вовсе. Так что дележ второго места -- хороший результат. Состав участников турнира в Сан-Луисе был очень сильный. Пожалуй, со времен Гааги-1948 не было столь представительного турнира на первенство мира. Когда нам объявили, что такой турнир состоится, я отнесся к этому скептически. Ведь руководители ФИДЕ за последние годы много раз объявляли о проведении каких-то эпохальных мероприятий, а они в итоге так и не состоялись.
-- В Сан-Луисе вы взяли свое или где-то недобрали очки?
-- Ну, может, чуть-чуть недобрал (в 14 партиях при 9 ничьих Свидлер одержал 4 победы и потерпел одно поражение. -- Прим. ред.) -- скажем, было вовсе не обязательно проигрывать Топалову белыми.
-- Эта партия стала ключевой на турнире?
-- Не могу сказать, что поражение от Топалова до сих пор не дает мне уснуть. Но партия была действительно ключевой. К пятому туру мы с Топаловым немного оторвались от преследователей. И если бы я у него выиграл -- вышел бы в единоличные лидеры. Даже ничья позволяла мне сохранить минимальную дистанцию. Я играл на победу. Но огромное значение партии сыграло со мной злую шутку. Начал раздумывать над очевидными ходами -- чего я в принципе никогда себе не позволяю: считаю, что, если решение напрашивается, и особого выбора нет, то нечего медлить. В общем, из-за этого попал в легкий, но неприятный цейтнот. Позиция была вязкая, а времени оставалось все меньше. В итоге я совершил две ошибки подряд -- позиция резко испортилась, и на то, чтобы исправить ситуацию, времени уже совсем не хватало. Одним словом, это все нервы.
-- После этого шансов догнать Топалова уже не было?
-- К концу первого круга, который Топалов провел просто волшебно, все по большому счету было уже ясно. Он, конечно, рисковый шахматист. Но во втором круге Топалов свел риски к минимуму и спокойно довел дело до победы. Где-то ему, возможно, и повезло. Но когда человек в каждой партии играет на победу, чаще всего так и происходит -- в шахматах нередко выигрывает не тот, у кого лучше позиция, а тот, кто больше этого хочет.
Кому достаются цапли
-- Итоги чемпионата отражают расклад в мировых шахматах?
-- Во всяком случае, формат двухкругового турнира -- достаточно объективный. Можно, конечно, говорить о том, что в Сан-Луисе не играли Каспаров, Крамник, Иванчук... Но Каспаров сейчас, как известно, занят совершенно другими делами. Что касается Крамника, то после того, как он отстоял свой титул чемпиона мира по классической версии в матче с Леко, его участие на чемпионате мира ФИДЕ стало бы признанием: все, что он делал последние три года -- бессмыслица. А Иванчук, который очень ярко играет в этом году, не попал в Сан-Луис, потому что участники чемпионата отбирались по результатам 2004 года.
-- Можно назвать вас серебряным призером чемпионата мира? Или никаких медалей на чемпионате мира предусмотрено не было?
-- Назвать-то можно. Но уж скорее бронзовым. Согласно регламенту, при равенстве очков первый дополнительный показатель -- результаты личных встреч. Но поскольку мы с Анандом обе партии сыграли вничью, то в силу вступил второй -- количество побед. Оно же, впрочем, и количество поражений. Но это ФИДЕ не смущает -- организаторы чемпионата как бы премируют шахматистов за боевую игру, за риск. У Ананда ничьих было меньше.
Что же до медалей, то это отдельная история. В Сан-Луисе была довольно странная церемония награждения. Нас, шахматистов, посадили в первый ряд и для начала стали награждать работников турнира -- переводчиков, судей... Награждать памятными медальками "Чемпионат мира в Сан-Луисе". Мы же тем временем обсуждали между собой, кому из нас что достанется. На сцене стояли трофеи: пять изумительных цапель из зеленого оникса и три кубка -- один огромный, два поменьше. Ну, у шахматистов с арифметикой все должно быть в порядке. Вот мы и посчитали: три плюс пять -- получается восемь. Вроде все сходится: участникам, занявшим места с четвертого по восьмое, -- по цапле, нам с Анандом -- по маленькому кубку, Топалову -- большой. Когда на сцену стали вызывать шахматистов, поначалу все было, как положено: Полгар, Леко, Касымджанов, Адамс и Морозевич получили по цапле. Но вот вызывают нас с Анандом. И дают... медальки -- те самые, которыми награждали работников турнира. Металлические такие медальки, в невзрачных деревянных коробочках. Ну а Топалову все три кубка достались. Я не то чтобы очень обижен -- мне кубки и так уже ставить некуда. Просто любопытно, что организаторы сочли второе и третье места -- наименее достойными чего бы то ни было.
-- В общем, для вас никакой разницы между вторым и третьим местом нет...
-- На самом деле, главное было -- попасть в первую четверку. Если ничего не изменится, то в 2007 году ФИДЕ проведет турнир, аналогичный аргентинскому. И четыре лучших шахматиста Сан-Луиса попадают туда без отбора. Так что я обойдусь без нервотрепки.
-- Известно, что шахматисты -- очень привередливые люди. Организация чемпионата в Аргентине вам понравилась?
-- По крайней мере, меня еще нигде так не принимали. Ковровая дорожка в аэропорту, два переводчика, громадные комнаты... Все малейшие просьбы выполнялись незамедлительно -- фантастическая организация. Разве что все мы утомились от однообразного меню. Но это неизбежно, когда ты вынужден чуть ли не месяц жить в аргентинской деревне.
Какой чемпион лучше
-- Веселин Топалов уже заявил, что готов встретиться и с Крамником, и даже с Каспаровым. Зачем ему это нужно? Ведь в шахматах чемпионы обычно очень дорожат своим титулом. К тому же Каспаров не является чемпионом мира ни по одной из версий.
-- Да, Топалов и его команда выражают готовность играть со всеми желающими. И гипотетический матч Топалов -- Каспаров больше нужен Топалову, чем Каспарову. Что получит от этого матча Каспаров -- кроме необходимости вернуться в шахматы и возможности заработать? А вот Топалов ищет дополнительные доказательства тому, что он истинный чемпион мира, что он сильнейший шахматист планеты. Сейчас Веселин раскручен как никогда -- турнир в Сан-Луисе практически все признали настоящим чемпионатом мира. Вот он и пытается ковать железо, пока горячо.
-- То есть сейчас он может очень хорошо заработать?
-- И это тоже. Нельзя же упрекать человека за то, что он хочет использовать возможность обеспечить себя до старости -- на волне нынешнего успеха.
-- Готов ли играть с Топаловым ваш друг, чемпион мира по классической версии Владимир Крамник? Такой матч мог бы положить конец расколу в мировых шахматах.
-- После чемпионата мира я с ним еще не разговаривал. Но, насколько мне известно, Владимир и его команда не против такой встречи. Правда, тут есть масса вопросов. Топалов уже оговорился, что воспринимает матч с Крамником исключительно как коммерческое мероприятие, которое не будет иметь никакого отношения к титулу чемпиона мира. Он хочет снизить спортивное значение матча. Для Крамника же это условие едва ли приемлемо. Ведь он считает себя наследником классических шахматных традиций. Но сейчас Топалов имеет возможность разговаривать с позиции силы. Уверен, что переговоры о проведении матча Топалов -- Крамник уже ведутся.
-- Даже если предположить, что Топалов проиграет в коммерческом, а не титульном матче -- Крамник все равно в глазах общественности станет абсолютным чемпионом мира. Не слишком ли рискует болгарин, вызывая Крамника на бой?
-- Если бы вы с таким огромным отрывом выиграли такой турнир, как чемпионат мира в Сан-Луисе, вы бы стали кого-нибудь бояться? Я не знаю, прав ли Топалов, будучи уверенным в своих силах, но у него есть право на такое внутреннее ощущение и нет оснований бояться поражений. В этом году Веселин -- объективно сильнейший шахматист мира, и если он будет играть так, как играл в Аргентине, то какой же тут риск? И потом еще неизвестно, хочет ли он на самом деле играть с Крамником, с Каспаровым. Можно делать какие угодно публичные заявления, а потом сказать, что переговоры были сорваны второй стороной. Вот когда мы увидим подтверждение слов Топалова на бумаге... Это будет очень хорошо для шахмат.
-- Со стороны порой создается впечатление, что самим шахматистам вся эта неразбериха только на руку: больше путаницы -- больше версий, больше версий -- больше чемпионатов, больше чемпионатов -- больше призовых...
-- Шахматистам от этого только хуже. Турниров больше не становится. Напротив: за те годы, что прошли с момента раскола, организаторам турниров стало труднее привлекать спонсоров -- ведь неразбериха не прибавляет шахматам авторитета. Все мы заинтересованы, чтобы раскол был преодолен, чтобы тот же матч Топалов -- Крамник был титульным, чтобы можно было наконец закрыть эту тему и не задумываться над тем, кто настоящий чемпион мира. Но проблема в том, что в процессе объединения участвует слишком много сторон.
Какой номер у нынешнего чемпиона
-- Вас не удивило, что Каспаров, который долгие годы боролся с ФИДЕ, признал Топалова единственным легитимным чемпионом мира?
-- Не забывайте, что Каспарова никак нельзя назвать самым верным поклонником Крамника. Реверанс в сторону Топалова -- это еще и камень в огород Крамника. Да и потом, кого считать чемпионом мира 2005 года, если не Топалова?
-- Того же Крамника. Ведь его пока никто не обыграл в матче один на один.
-- Да. Но и игнорировать итоги Сан-Луиса нельзя.
-- Каспаров -- безусловно, 13-й чемпион мира. Кто, по вашей версии, идет за ним?
-- Честное слово, в своей жизни я ни секунды не провел в размышлениях о том, у какого чемпиона какой порядковый номер Я не считаю, что нумерация шахматных королей -- это какая-то священная корова, которая так уж необходима шахматам. Были смутные времена. Если они закончатся, то для меня будет абсолютно не важно, как вести этот счет.
-- Но Топалов входит в список шахматных королей под каким-то номером?
-- Конечно. Равно как и Крамник. И Халифман, и Ананд, и Пономарев, и Касымджанов, который в Сан-Луисе передал свои полномочия Топалову. Все чемпионы мира, которые выиграли титул по нокаут-системе, не заслуживают того, чтобы их вычеркнули из этого списка только ради того, чтобы присвоить кому-то очередную римскую цифру. При этом замечу, что я никогда не был воинствующим противником нокаут-системы как таковой. Чудовищно другое: нельзя было издеваться над шахматистами и заставлять играть блиц сразу по окончании 6-часовой партии с классическим контролем времени. Получается, что шахматисты соревновались не в игре в шахматы, а в выносливости и в умении переключиться с одной дисциплины на совершенно иную.
-- Будь ваша воля, какой бы формат вы избрали для определения чемпиона мира?
-- Во-первых, хорошо, что ФИДЕ выбирает двухлетний цикл. За один год трудно провести все отборочные турниры, а трехлетний цикл, который действовал в старые времена, -- это все-таки перебор. Что же касается формата, то и классические матчи, и турниры, подобные тому, что прошел в Сан-Луисе, имеют право на жизнь. Ведь были же в истории шахмат турниры на первенство мира. Они проводились после всяких катаклизмов -- вроде раскола, Второй мировой войны или смерти Алехина. Сейчас -- похожая история. На турнире легче собрать всех участников объединительного процесса.
-- Хорошо -- собрали. Но после этого не лучше ли вернуться к матчам?
-- Это с одной стороны. Но с другой, победитель матча доказывает только то, что он сильнее одного конкретного соперника, а победитель турнира должен сыграть со всеми сильнейшими. Это уже гамбургский счет. К тому же чемпионат в Сан-Луисе был настолько хорошо принят в мире, что можно понять функционеров ФИДЕ, которые хотят сохранить этот формат. Они считают, что если им удалось за полгода собрать деньги и все так здорово организовать, то за два года все получится еще лучше.
Почему Россия проигрывает
-- Вы часто принимаете участие в командных соревнованиях. Зачем?
-- Нас учат, что шахматы -- индивидуальный вид спорта. Но игра за Россию у меня вызывает особые чувства. По окончании чемпионата мира в Аргентине местные журналисты спросили меня о самом счастливом моменте в моей карьере. Мне есть что вспомнить, но когда я задумался, то понял, что таким моментом была моя первая победа на шахматной Олимпиаде в 1994 году -- когда мы стояли на сцене, и Каспаров передал мне кубок. Правда, когда ты выигрываешь одну Олимпиаду за другой, это чувство притупляется. Но тогда это было нечто фантастическое. Когда играешь за команду, за страну, гораздо больше ответственности, напряжения. И радости от успеха -- тоже больше.
-- Многие считают, что российская шахматная школа нынче пребывает в кризисе. Согласны?
-- Не могу сказать, что имеет место какой-то глубокий кризис. Да, мы проиграли и Олимпиаду в 2004-м, и командное первенство Европы в этом году. Я участвовал в обоих этих турнирах, и мне как человеку, который до того в командных соревнованиях за Россию не проигрывал, было особенно неприятно. Но я считаю, что рано бить в набат. Хотя, заниматься воспитанием молодежи -- пора. Ведь та команда, которая отправляется в Израиль, -- это едва ли не те же самые люди, что играли на Олимпиадах в Ереване-96, в Элисте-98. Пока это не страшно. Но если так будет продолжаться и дальше, то мы рано или поздно сойдем с арены, а у молодых не будет опыта выступления на подобных турнирах. Впрочем, я вижу очень перспективных 15 -- 16-летних ребят. Думаю, все мы их увидим в составе сборной России уже на ближайших турнирах -- и вопросы о будущем российских шахмат будут сняты.
Чем политика отличается от шахмат
-- Каспаров ушел из шахмат в политику. Вы как к этому относитесь?
-- Каспаров-политик использует свой спортивный авторитет. И это неизбежно. Не может же он сделать себе пластическую операцию, а потом изображать, что он -- другой человек.
-- А вы политикой интересуетесь?
-- Планов пойти по стопам Каспарова у меня нет. Но на выборы хожу.
-- И какой ориентации придерживаетесь?
-- Никогда не вписывал себя в рамки. У меня большие проблемы и с правыми, и с левыми. Для меня на каждый конкретный вопрос есть конкретный ответ. И я еще не встречал политиков, позиция которых совпадала бы с моей хотя бы по одному вопросу из трех. С тем же Каспаровым мы практически никогда не соглашались, когда говорили о политике. Правда, мы больше затрагивали вопросы политики не российской, а международной.
-- Если не политика, то чем вы живете помимо шахмат?
-- У меня были глупые юношеские мечты о параллельных жизнях, которые я бы мог прожить, если бы не шахматы. Хотел переводить на русский язык английскую художественную литературу. Языки -- это мое. И не могу сказать, что я отказался от этой мечты. Человек, которым я бы хотел быть, -- несомненно, более стройный, более готовый к окружающей действительности. Может, когда-нибудь все это и реализуется. Но пока по мне видно, что я куда больше занимаюсь компьютерной подготовкой, чем физической.
-- В последнее время вы здорово прибавили в игре. Это с чем связано?
-- Качество моей игры зависит от того, что я думаю о своей жизни в целом -- идет ли она в нужном направлении. Сейчас я играю неплохо -- и это отражение того, что мне жаловаться не на что. У меня растут прекрасные мальчики, за спиной дом, в котором все более-менее, -- это очень помогает за доской.