Его инструменты звучат в петербургской Филармонии и лондонском королевском Ковент-Гардене. Его фамилия известна далеко за пределами родного города. Первый петербуржец, который постиг тайну звучания скрипок великих итальянцев. В мастерской Страдивари 21 века побывала наш специальный корреспондент Екатерина Комова.
В руках Александра Рабиновича уникальный инструмент – квинтон. Внешне – скрипка, по звучанию - нечто большее. И дело даже не в том, что на грифе пять струн. От скрипичной «ми» до альтового «до». Благодаря уникальной технологии обработки древесины Александру Сергеевичу удалось сотворить чудо. Метод грунтовки сложнейший. В домашних условиях мастер удаляет из бруска дерева все, что мешает ему звучать. Фактически опустошает капиллярные трубки, а затем обрабатывает их специальным полимерным веществом, в основе которого янтарь.
Александр Рабинович. Скрипичный мастер: «Он дает возможность любому мастеру делать заведомо неплохой инструмент. Можно, конечно, испортить все, но профессионал может быть уверен в неплохом результате».
Он увлекся струнными в 10 лет. Но только в 96-ом по технологии итальянских мастеров 17 века Александру Рабиновичу удалось сделать безупречный инструмент, с истинно живым голосом. Сейчас он в Амстердамской консерватории.
За полвека в этой мастерской родилось почти четыре сотни инструментов. Точное количество Александр Сергеевич не помнит, давно сбился со счета. Ведь сегодня его альты, скрипки и виолончели звучат не только в России, но и в Англии, Испании, Германии, Америке и даже Корее.
Александр Рабинович не стремиться повторить успех Страдивари или Гварнери. Слово «копировать» он на дух не переносит. Многие скрипичные мастера в своем стремлении сделать скрипку идентичную шедеврам великих итальянцев доходят до абсурда. Копируют даже царапины на лаке. Не помогает. Инструмент не звучит.
Александр Рабинович. Скрипичный мастер: «Ой, Господи, какие бывают страшные «итальянцы», какие перекошенные, своды кривые, но при этом они живые! Они разными голосами, но живыми голосами поют».
Инструменты Рабиновича тоже умеют петь. На них с удовольствием «женятся», как выражается мастер, и скрипачи петербургской Филармонии и лондонского Ковент-Гардена. Ни одна скрипка не похожа на другую. Все говорят на разных диалектах. Да это и не важно.
Александр Рабинович. Скрипичный мастер: «Ну, вот представьте, Ван Гог рисовал бы совершенно одинаковые картины! С голосами та же история. Прекрасно, что они разные».
Александр Сергеевич следит за судьбой всех своих инструментов. Старается, чтобы ни один не попал в руки дурного исполнителя. Такой и на Страдивари не сможет играть. А мечтает мастер только об одном, чтобы технология создания говорящей скрипки жила как минимум еще 300 лет.