Императорский Александровский (в 1811 — 1844 гг. — Царскосельский) лицей в дореволюционный период являлся одним из самых привилегированных учебных заведений России, выпускники которого служили в таких ключевых ведомствах государства, как Министерство иностранных дел, Министерство внутренних дел, Военное министерство, Министерство финансов. Однако и в лицее иногда возникали сложные, неприятные ситуации — своего рода ЧП лицейского масштаба...
Одним из таких ЧП стало «дело Корфа». В четверг, 13 сентября 1890 года, учащиеся I (выпускного) класса доложили инспектору воспитанников барону Ф. Ф. Врангелю о том, что воспитанник V класса Оскар Корф горящей папиросой нанес ожоги воспитаннику VI (самого младшего) класса Голубеву. Расследование показало, что еще 6 сентября в перерыве между занятиями Корф подошел сзади к Голубеву и обжег его шею под воротником куртки папиросой. При этом присутствовали несколько товарищей Корфа. Незначительный ожог от трения куртки воспалился и увеличился, из-за чего Голубев вынужден был провести один день в лазарете.
\
Корф не отрицал своего проступка и признал его глупой и грубой выходкой, совершенной не по злости, а только ради шутки — из желания попугать новичка.
\
«Дело Корфа» рассматривалось 18 сентября 1890 года на чрезвычайном заседании Воспитательного комитета при Совете Лицея под руководством директора Н. Н. Гартмана. В журнале заседаний, в частности, было отмечено следующее: «...Притеснения, которые приходится претерпевать в начале каждого учебного года VI классу со стороны V, составляют явление, хотя из года в год уменьшающееся, но тем не менее еще не искоренившееся и к тому же служившее в обществе предметом многих толков, роняющих доброе имя Лицея.
\
Хотя многие из рассказов, циркулирующих в обществе, крайне преувеличены, другие (например, наделавшая столько шума история о Смельском) суть чистый вымысел, тем не менее начальство Лицея, считая долгом бороться с этим злом, предупредило и в нынешнем году V класс о своем намерении воспользоваться первым случаем подобного рода для примерного наказания.
\
Вот почему отец Оскара Корфа был немедленно извещен, что сыну его угрожает увольнение из Лицея.
\
После изложения дела и возникших по этому вопросу прений конференция при закрытой баллотировке высказалась большинством голосов в пользу увольнения Оскара Корфа из Лицея по прошению отца».
\
Окончательное решение по «делу Корфа» должен был принять Совет Лицея. 20 сентября 1890 года состоялось его чрезвычайное заседание под председательством директора Лицея. Присутствовали: инспектор классов Н. М. Коркунов, инспектор воспитанников Ф. Ф. Врангель, заслуженный ординарный профессор Ю. Э. Янсон, ординарный профессор Ф. Ф. Мартенс и экстраординарный профессор Н. И. Кареев. Трое членов Совета отсутствовали по уважительным причинам.
\
Обсудив вопрос, вынесенный на чрезвычайное заседание, Совет пришел к выводу, что поступок Корфа хотя и обнаруживает «крайнюю грубость нрава», но не может быть признан таким «действием, которое бы настолько нарушало начало чести и нравственности, чтобы приходилось прибегнуть к крайней мере наказания». Совет признал, что отчисление воспитанника «тяжело ложится на всю его будущность», и потому следует быть крайне осмотрительным в его применении. Члены Совета пришли к выводу, что проступок Корфа является частным случаем общего отношения воспитанников к новичкам, которое должно быть искоренено. Поэтому наказание должно быть таким, чтобы эта цель была, по возможности, достигнута. В связи с этим Совет единогласно постановил: «Оставить воспитанника Оскара Корфа в Лицее с тем условием, чтобы в случае повторения каких-либо притеснений новичков со стороны V класса, в течение настоящего учебного года, Оскар Корф немедленно был взят из Лицея». 23 сентября попечитель Лицея генерал-адъютант, генерал от кавалерии граф Н. А. Протасов-Бахметев согласился с решением Совета.
\
Таким образом, было решено сделать Корфа своего рода заложником для нормализации взаимоотношений воспитанников V и VI классов.
\
Однако вряд ли это в полной мере удалось. 26 сентября 1890 года отец Корфа, отставной гвардии ротмистр барон П. А. Корф, проживавший в имении Александровка близ станции Саблино Николаевской железной дороги, дал подписку следующего содержания: «Согласно постановления совета Императорского Александровского лицея, даю сию подписку, в том, что ежели сын мой будет замечен в какой-либо важной провинности или серьезной шалости пятого класса против шестого и по исследовании окажется, что он был главным зачинщиком (выделено мной. — В. С.), то я по предъявлению о случившемся Гм Директором, обязуюсь подать прошение об его увольнении из Лицея».
\
Таким образом, ссылаясь на решение заседания Совета лицея, П. А. Корф тем не менее в своей подписке сместил акценты и с юридической точки зрения поступил весьма грамотно: почему его сын должен был нести ответственность за неблаговидные поступки своих товарищей? Наверное, это понимали и Гартман, и Врангель...
\
«Дело Корфа», таким образом, было закрыто. В 1896 г. он окончил Лицей и на рубеже XIX — XX вв., являясь губернским секретарем, служил в должности помощника бухгалтера Санкт-Петербургской конторы Госбанка.
\
В заключение следует отметить следующее. Взаимоотношения между старшими и младшими (а также — сильными и слабыми) юношами в закрытом учебном заведении отличаются повышенной агрессивностью. «Дело Корфа» наглядно свидетельствует о том, что это явление имеет вполне закономерный характер и известно с давних пор.