В дискуссии приняли участие сотрудники библиотек, исследователи, краеведы, журналисты, а также школьники – участники краеведческих обществ. «Русская усадьба – это яркий феномен нашей национальный культуры, образ поэтичный, чувственный, умиротворяющий, – отметила, открывая «круглый стол», директор библиотеки Лариса Александрова. – Но вместе с тем образ красоты уходящей и потому печальный и трагический».
Конечно, процесс этот начался не сегодня и не вчера. Считается, что роковым годом для русской усадьбы был 1917-й: вместе со свержением власти помещиков пришел конец и их владениям. Впрочем, еще век назад, задолго до революций, русская усадьба стала приходить в упадок и запустение. Как и сегодня, современники с тяжелым сердцем наблюдали за тем, что происходило с русскими усадьбами. Причин этому явлению было немало. После отмены крепостного права в 1861 году шел процесс разорения владельцев усадеб, их имения шли с молотка и прибирались к рукам новыми коммерсантами, которым были совершенно неинтересны многовековые родословные прежних владельцев. Немало усадеб было разорено крестьянами в годы первой русской революции.
Известный искусствовед начала ХХ века барон Николай Николаевич Врангель до и после первой русской революции лично объехал десятки, если не сотни, старинных усадеб. Запущенное состояние многих из них поразило его. «Разорены и обветшали торжественные дома с античными портиками, рухнули храмы в садах, а сами «вишневые сады» повырублены, – ужасался барон Врангель. – Сожжены, сгнили, разбиты, растерзаны, раскрадены и распроданы бесчисленные богатства фаворитов русских Императриц... Всюду в России: в южных губерниях, на севере и в центре – можно наблюдать тот же развал старого, развал не только денежный, но развал культуры, невнимание и нелюбовь к тому, что должно украшать жизнь».
Характерный пример – судьба усадьбы Беклешовка, располагавшейся в северных окрестностях Петербурга возле нынешней площади Мужества. О ее судьбе рассказали на «круглом столе» члены ученического научного общества гимназии № 74 Выборгского района. Осуществляя проект «Беклешовская усадьба», они выполнили ее графическую реконструкцию по состоянию на 1887 год.
К концу XIX века Беклешовка стала приходить в упадок и запустение, начала застраиваться дачами, а затем в начале 1910-х годов территорию купило акционерное общество для устройства на его месте нового дачного поселка. Оно засыпало пруд, перепланировало парк, начало прокладывать дороги, мостить их, проводить канализацию, освещение, трамвай, распродавать участки. Так под напором капитала погибла старинная усадьба. Теперь на ее месте промзона, склады и торговые заведения...
Так что, наблюдая сегодня запущенное состояние усадеб бывшей Петербургской губернии, надо отдавать себе отчет в том, что и до революции, в эпоху блистательного Санкт-Петербурга, не все было гладко. Не случайно принявший участие в «круглом столе» искусствовед Алексей Шмелев, исследователь феномена русской усадьбы, подчеркнул, что ее нынешнее идиллическое восприятие не соответствует действительности. И в Петербургской губернии, и по всей России русская усадьба издавна представляла собой очень сложное и неоднородное явление.
Основным типом русской усадьбы являлся дом небогатого дворянина – таких было около 80%. Зажиточных дворян было до 15 – 18%, а богатые и богатейшие дворяне составляли лишь около 1,5 – 2% от всего дворянства. Только 1,2% дворян имели в своем владении до отмены крепостного права свыше тысячи крестьян. К ним относились избранные фамилии русской аристократии – Строгановы, Воронцовы, Шуваловы, Безбородко и т. д. Это было явление исключительное, в то время как небогатых и бедных дворян было подавляющее большинство.
Как отметил Алексей Шмелев, между богатыми и бедными дворянскими усадьбами была колоссальная пропасть и в материальном, и в духовном отношении. Богатые русские усадьбы были ориентированы на западноевропейские традиции, перерабатывали мировой опыт. Бедные же усадьбы служили хранителями древних русских традиций. Однако русские корни требовали дальнейшего развития, а в усадьбе бедных дворян все новое находило свое применение с большим трудом. Поэтому бедная усадьба все больше отставала в развитии, приходила в упадок и запустение.
Применительно к Петербургской губернии такое деление означало то, что подавляющее большинство усадеб принадлежало небогатым дворянам и было достаточно скромным. Богатых усадеб в Петербургской губернии насчитывалось немного.
Участники дискуссии «Пока не погибла усадьба...» отмечали, что русская усадьба явление многостороннее – историческое, искусствоведческое, краеведческое. Но, как уже говорилось, феномен усадьбы надо не только изучать, но и спасать. «Многие усадьбы сегодня в угрожающем состоянии – надо просто бить в набат! – подчеркнула директор Центральной районной библиотеки Выборгского района Петербурга Лариса Александрова. – Без влияния общественности проблему возрождения русской усадьбы решить невозможно».