С находкой ученым сильно повезло. 15 мая оленевод Юрий Худи двигался по тундре и в районе верхнего течения реки Юрибей обнаружил тушу. Сначала думал – павший олень. А когда сообразил, то «проявил высокую гражданскую сознательность»: бросил все дела и за 300 километров добрался до райцентра, а там сообщил о находке директору местного музея Алексею Зайцеву. В итоге, уже на следующий день из Салехарда на Юрибей отправилась экспедиция, а еще через четыре дня мамонтенок оказался в Ямало-Ненецком окружном музейно-выставочном комплексе имени Шемановского. Где и хранится до сих пор, само собой, в морозильной камере.
– Вероятно, осенью произошел обвал грунтов, где лежал мамонтенок, его вынесло течением, а потом сразу ударил мороз. Хищники не смогли порушить тушу – песцы успели отгрызть только кусочек хвоста и кончик левого уха, – пояснил директор салехардского музея Сергей Гришин. – Это уникальная сохранность для всех ископаемых животных за всю историю! Очень важно, что весь кожный покров Любы сохранился, и внутренние органы должны быть не повреждены...
– То есть можно зажарить и съесть? – не удержался я от вопроса.
– Ну съесть-то ее мы не позволим, – улыбнулся директор музея. – Экспонат музея, государственное достояние... А вообще-то мясо мамонтов едят. Была как-то находка взрослого мамонта, у него отгрызли хобот. Говорят, собаки, но точно знаю – люди тоже пробовали, хотя он сорок тысяч лет пролежал! Говорят, ничего, только мясо жестковато. А у Любы... мы даже пока не знаем, что у нее внутри, это покажут только исследования.
Международная группа экспертов, которая работала в Салехарде в начале июля, успела только выработать программу условий хранения, а также план изучения находки. Хранить будут, как и сейчас, при минус 18 градусах, но не в морозилке, а в азотной среде. Уже даже заказан специальный контейнер на оборонном предприятии в Екатеринбурге. В идеале прямо в этом контейнере можно будет экспонировать находку, не нарушая условий хранения. Сейчас доступ посетителей к ней закрыт. Когда-нибудь тушу будут препарировать, но как можно позже. Наверняка через пять – десять – двадцать лет появятся новые методы, которые позволят получить более полные результаты, чем сейчас. Так что чем дольше Люба сохранится в нынешнем состоянии, тем лучше для науки.
Впрочем, и современные методы позволяют узнать немало. Большая часть исследований, естественно, будет происходить в России (прежде всего в Петербурге, Новосибирске и Екатеринбурге), но и без помощи иностранцев не обойтись. Например, должного уровня томограмму, позволяющую создать трехмерную модель животного, могут сделать только в Японии. Генетическое исследование, скорее всего, проведут в американской Пенсильвании, а радиоуглеродный анализ, который определит возраст находки, уже делают в голландском университете Гренинген.
– Такое исследование можно провести и в России, – объяснили ученые. – Только у нас для анализа требуется четыреста граммов, фактически целая кость животного, а голландцам хватает десяти граммов...
Что ж, давно известно: в науке квасной патриотизм только мешает. Вот и исполнительный директор Международного мамонтового комитета парижанин Бернард Бюиг заметил:
– Эта находка важна не только своей научной ценностью, но и тем, что позволит наладить систему международного научного сотрудничества в этой области. Без такой системы настоящих успехов не достичь.
Замечание господина Бюига о сотрудничестве не пустые слова. Первым делом он добился неплохого вознаграждения от своего комитета для автора находки Юрия Худи. И правда, менее сознательный оленевод мог бы заработать на мамонтенке, сообщив о нем не ученым, а совсем другим людям.
– Да, «черная» торговля существует, – рассказал мне заместитель губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа Олег Кантонистов. – Даже простые кости вывозят за границу и продают за огромные деньги. Что уж говорить о такой уникальной находке...
Ученые уверены, что Люба сможет пролить свет на многие загадки, включая, например, причину исчезновения мамонтов. Но до первых результатов исследований стараются о самой находке говорить поменьше. Известно, что длина туловища Любы 130 сантиметров, высота 90, а вес 50 килограммов. Погибла она от 10 до 40 тысяч лет назад в возрасте от 5 до 6 месяцев.
– Я на сто процентов уверен, что она утонула, – рассказал вице-президент Ассоциации полярников Юрий Бурлаков. – У нее на животе две большие нашлепки донного ила. Я думаю, Люба увязалась за мамой, которая пошла полакомиться так называемой мамонтовой травой, что растет по берегам озер, вроде осоки. Но маме там по колено, а Люба провалилась... Мамонты вообще часто тонули, например, при переправах через реки: подтаявший лед не выдерживал их веса. Люди, кстати, знали эти места и нередко вылавливали туши ниже по течению.
До Любы в мире были найдены всего четыре мамонтенка, причем только один на Ямале. Новорожденная самочка Маша (точнее, ее чучело) хранится как раз в Петербурге в Мамонтовом зале Зоологического музея рядом с юным Димой с Колымы. Выглядит Маша намного хуже Любы:
– Видите, у нее хвоста нет, глаза, хобота, ухо оторвано, – объяснил, демонстрируя экспонат, директор Зоологического института Олег Пугачев. – А у Димы половина туловища вообще была снесена бульдозером. Зато его заспиртованные сердце и еще один... орган хранятся у нас отдельно, вон там. Пользуются большой популярностью.
Впрочем, Люба вряд ли станет экспонатом петербургского музея, где мамонтов и без нее хватает. «Вовсе не обязательно, чтобы все мамонты выстроились в шеренгу в одном музее, – объяснил председатель Мамонтового комитета РАН, научный руководитель Зоологического института академик Александр Алимов. – Скорее всего, новый мамонтенок останется в Салехарде, а к нам приедет на исследования.