Дом 1892 года постройки огонь полностью уничтожил, оставив лишь скульптуру матери с ребенком у входа, размещенную там во времена, когда дачу использовали под приют, а потом и под Психоневрологический интернат для детей. КГИОП потребовал завести уголовное дело по статьям о повреждении объекта культурного наследия (243 УК) и нарушении требований сохранения или использования памятника (243.1 УК).
В КГИОП заявили, что по истечении срока добровольного исполнения охранного обязательства неоднократно направляли запросы в областной Комитет по управлению госимуществом и просили предоставить документы для организации контрольных мероприятий, но ответа так и не дождались.
На случившееся отреагировали и в движении «Живой город». По мнению участников, КГИОП, в чьи обязанности входило добиться реставрации дачи, проигнорировали свои обязанности, при том, что сроки недавно вышли – согласно охранному обязательству от 5 апреля 2017 года, власти Ленобласти, в чьем ведении находится здание, должны были привести его в порядок к 5 апреля 2022 года. Но все участие в судьбе дома со стороны КГИОП ограничивалось постановлениями и запросами.
Изысканное и гармоничное здание, построенное для семьи купца первой гильдии Ивана Максимова - одно из немногих в России практически полностью сохранившихся деревянных строений позапрошлого века. Дом окончательно попрощался со своими хозяевами в 1927 году, когда дочь Ивана Максимова Мария вышла замуж и уехала в эстонский Тарту. В 1949 году советская власть организовала там Дом ребенка, в 1988 году открыли Психоневрологический детский интернат. В этом качестве здание пребывало до 2009 года, пока дети из него не выехали. На память об этом периоде и остались скульптуры.
На торги дом не выставляли: одно время там планировали создать музей, но последние пять лет дом стоял ветхим и полузаброшенным, привлекая фотографов и краеведов, которые давно переживали за судьбу дома, отмечая, как часто с объектами культурного наследия случается что-то плохое.
«Очень интересно, найдут ли власти применение этому зданию? Я что-то переживаю за его судьбу, уж слишком часто у нас в стране с подобными объектами происходят разные неприятности. Буду надеяться, что здесь всё будет по-другому», - писал в марте 2021 года краевед и гид Алексей Василисков.
По-другому, к сожалению, не получилось, и жители Ломоносова и Петербурга, неравнодушные к дому, предположили весьма очевидную версию: дому «позволили сгореть» намеренно, чтобы освободить земельный участок на Краснофлотском шоссе, а КГИОП, который должен был охранять памятник, в очередной раз «не заметил» намеренного уничтожения исторически ценного дома. Тем более, что в этом случае (объект под охраной петербургского КГИОП, но принадлежит не городу, а Ленобласти), оправдываться необходимостью соблюдать «процедуру», гораздо удобнее.
«Ну так теперь нового будущего владельца земельки можно будет смело брать за поджог! Но не у нас конечно, не у нас, к сожалению», - пишут горожане.
В то, что после возбуждения по инициативе КГИОП уголовного дела виновных найдут и накажут, не верит никто: схема старая, раз дом сгорел, то искать некого.
«Не будет виновных, схема-то стара как мамонт: прием отложили, а потом исчез предмет выяснения, предъявить некому и нечего, нет тела-нет дела. Ну в данном случае нет предмета выяснения-выяснять нечего», - мрачно пошутил комментатор.
Петербуржцам не меньше ломоносовцев жаль дом Максимовых - «свидетеля» истории всего драматичного XX века, который бросили разрушаться и гореть те, кто должен был его охранять и восстанавливать. Градозащитники напомнили, что дом за 130 лет пережил и революцию, и Гражданскую, и Великую Отечественную войну, но тем только грустнее, что не пережил чьей-то безалаберности.
Координатор «Живого города» Дмитрий Литвинов не утверждает, что поджог был намеренным с целью освободить участок, но поясняет, что любой брошенный без охраны памятник, особенно деревянный, рано или поздно гибнет, и в этом тоже вина властей.
«Она с 2009 года не использовалась. Рано или поздно брошенный памятник гибнет<…>Не из злого умысла, а просто халатность и преступная бесхозяйственность», - написал он в ответ на комментарий в паблике «Живого города» во «Вконтакте».
Об уязвимости памятников архитектуры Литвинов говорил и ранее: эксперт упоминал, что брошенные без нормальной консервации и охраны дома нередко становятся добычей мародеров и маргиналов, однако на сигналы специалистов, обследующих объекты и предоставляющих властям отчет об их состоянии, чиновники редко реагируют.
По мнению представителей градозащитного движения, КГИОП, когда-то созданный для охраны и спасения памятников архитектуры, сейчас выполняет ровно противоположенную функцию, способствуя только разрушению. Инвесторов, готовых вложиться в восстановление внешнего вида объекта инвесторов чиновники под разными предлогами «не пускают», но своим бездействием помогают недобросовестным застройщикам избавить ценные земельные участки от «обременения» в виде исторических построек в Петербурге и его пригородах.
