Старшее поколение хорошо помнит такую сферу бытовых услуг, как прокат. В специальных ателье можно было взять во временное пользование практически все — от сервиза до мебельного гарнитура. «МК» в Питере» решил узнать — как живется сегодня пунктам проката и какой ассортимент услуг они предлагают.
«Прокат тут давно умер»
Поиски пунктов проката было решено начать, обратившись в городскую справочную службу 09. На просьбу о помощи девушка-оператор долго стучала по клавиатуре, а потом разочарованно произнесла: «К сожалению, у нас в базе таких ателье не значится». Следующим этапом поисков стало листание прошлогоднего справочника «Весь Петербург». В нем удалось отыскать координаты единственного ателье проката в «классическом» виде (прокат видеокассет, автомобилей и свадебных платьев как конкуренты не рассматриваются). Но к указанному телефону упорно никто не подходил. Тогда было решено прибегнуть к раритетной литературе — «Телефонному справочнику г. Ленинграда, 1989 год». Под графой «Ателье и пункты проката объединения “Ленпрокат”» в порядке районной очередности перечислялось около 200 адресов, а по некоторым даже уточнялась специализация. Например, если верить справочнику, в Нейшлотском переулке давали напрокат «средства малой механизации», на проспекте Шверника предлагали фотокабины и аппаратуру для звукозаписи, а на бывшем Кировском — пишущие и счетные машинки.
Звоним по телефонам ателье города Пушкина. По первым двум номерам ответили, что это квартиры. Следующие два оказались закреплены за продуктовыми магазинами. На месте еще одного ателье теперь располагается служба судебных приставов, а по другому номеру раздраженно сообщили: «Прокат тут давно умер». И бросили трубку. В списке оставался последний, седьмой адрес, когда женский голос произнес долгожданное: «Алло, прокат вас слушает...».
Back in USSR
Это ателье располагается в обычной «брежневке», в глубине дворов. Бесхитростная вывеска и надпись от руки на двери: «В прокат — стучите». Площадь помещения, мне показалось, не превышает восьми квадратных метров, и оно, как выяснилось, является одновременно и складом, и рабочим местом приемщика. Немалую часть комнаты занимает канцелярский стол с книгой учета. На полках хаотично разложены рюкзаки и палатки советского образца; под ними коробка, набитая изрядно поношенными коньками; в углу груда лыж «Kariala» с потрескавшейся краской. Дополнял эту картину свисающий с потолка детский трехколесный велосипед. «А что вы хотите!? — будто читая мои мысли, восклицает старший приемщик Елена Воробьева. — Как можно сравнить ту нашу жизнь и теперешнюю? Нужен был прокат — нас лелеяли. А теперь мы сами по себе, и вертимся сами». По наблюдениям приемщиков, клиентура ателье осталась практически прежней. Молодые мамы берут для грудничков весы, студенты посуточно платят за коньки, пенсионеры заходят за тростями и костылями. Как и раньше, существует понятие сезонного спроса. Елена Воробьева говорит, что очередь на костюмы Деда Мороза и Снегурочки обычно бывает расписана задолго до новогодних праздников. Во время зимних каникул традиционно высок спрос на предметы зимнего отдыха. А летом сюда идут туристы за палатками и спальниками.
Всего мне удалось «воскресить» только пять пунктов проката. Спектр предлагаемых услуг везде примерно одинаков. Посудой и столовыми принадлежностями, которыми когда-то часто сервировали застолья, ни один пункт сегодня не занимается. Говорят, что хлопотно и невыгодно — возвращают много битого. Телевизор напрокат мне предложили в ателье на окраине Кировского района. «У нас есть только черно-белые, но они мало программ показывают, — предупредили в пункте. — Самый дешевый будет вам стоить 15 рублей в день».
Крах «Ленпроката»
Ателье, дожившие до эпохи капитализма, были вынуждены изменить главный принцип работы. Если раньше вещи выдавались под честность советского гражданина и справку с работы, то теперь исключительно под денежный залог. Именно отсутствие залога разорило большинство контор, когда в 1992 году «Ленпрокат» прекратил существование как единая структура.
«Что у людей тогда было на руках, так почти все и осталось, — вспоминает Елена Воробьева. — Взывать к совести и писать на предприятия стало бессмысленно, суды не работали, люди умирали. Так мы лишились почти всей бытовой техники. А что осталось на складе — со временем вышло из строя». Другая головная боль нынешних держателей прокатов — приведение в порядок инвентаря собственными силами и средствами. «Ленпрокат», который курировал могущественный «Главснаб», обслуживал целый ряд сервисных предприятий: прачечные, химчистки, телеателье, прочие мастерские. Каждая более-менее ценная вещь состояла на учете — сколько раз ее брали в прокат и на какой срок, тем самым, высчитывался процент износа. Спустя определенное время ее списывали. К примеру, дефицитные по тем временам телевизоры после десяти лет проката автоматически переходили во владение клиента. «Такая схема была обоюдовыгодной, — рассказал мне бывший мастер «Ленпроката» Борис Семенов. — Телевизор доставался клиенту без нервотрепки и очередей, а мы освобождались от мороки постоянно ремонтировать старый аппарат, да и контора на этом денег зарабатывала».
Первыми закрылись ателье, находившиеся в центре Петербурга. Они не выдержали повышений аренды за пользование престижными квадратными метрами. Следом настал черед пунктов на окраине. Став самостоятельными юридическими лицами, их владельцы поняли, что выгоднее перепрофилироваться в продмаг или салон красоты. Да и те ателье, что остались, были вынуждены уплотниться. Например, прокат в Пушкине раньше располагался в соседнем, куда более просторном помещении. Но когда настали тяжелые времена, в ателье решили потесниться и развивать «непрофильный бизнес» — сдачу площадей в аренду, за стенкой сейчас торгуют компьютерами. Вырученные деньги — основной источник дохода трех сотрудников проката: приемщика, бухгалтера и директора. Услуги проката, по их признанию, приносят в среднем 1500 рублей ежемесячно — на всех троих.
В конце 90-х разрозненные наследники «Ленпроката» предприняли попытку объединиться, чтобы совместно преодолевать кризис. Новое партнерство получило название Гильдия прокатчиков Петербурга и даже обзавелось собственной интернет-страничкой. Однако, кроме декларирования принципов о взаимной выгоде услуги проката, никаких конкретных шагов для реанимации отрасли сделано не было. Как я понял, сегодня даже владельцы последних работающих ателье не знают, сколько их осталось в городе и по каким адресам. А крупным, с ассортиментом из нескольких десятков наименований, в Питере считается только одно (!) — в Перекупном переулке. «Конечно, этим бизнесом не очень выгодно сейчас заниматься. Судиться с недобросовестными клиентами накладно. А покупать самим такую бытовую технику, как телевизоры и холодильники, — дорого, но иногда приходится, чтобы держать марку, — рассказывает Екатерина Зубова, директор ателье проката. — Выживать нам помогают давние отношения с постоянными клиентами. Названия фирм говорить не буду, но есть среди них и достаточно известные. Когда у них проходят турслеты или корпоративные мероприятия, весь инвентарь у нас подчистую забирают». Таким надежным партнерам, по словам Зубовой, вещи отдаются под символический залог или вовсе без залога.
Прокат по-московски
В отличие от Петербурга в Москве прокат — услуга более известная и популярная. Новые ателье открываются почти каждый месяц. Преимущества прежней услуги взяла на вооружение одна из столичных компаний, которая позиционирует свой бизнес как «сеть проката нового поколения». Среди основных целей — за полтора года открыть более ста пунктов проката по Москве, параллельно налаживая связи в регионах. «Прокат во всем мире считается делом выгодным, — утверждает директор по организационному развитию компании Андрей Измайлов. — Каждый второй американец, куда более благополучный, пользуется услугами проката. И мы уверены, что у рынка и у нас большие перспективы. Люди сейчас пользуются прокатом отнюдь не из нужды, а из простой житейской выгоды: многие вещи просто не нужны в быту постоянно. А другие полезно попробовать, прежде чем покупать. Ну, скажем, дрель. Вам, может, одну дырку просверлить надо — вы же не будете ради этого покупать дорогостоящий инструмент? А у нас можно взять шикарный перфоратор на день, потратив всего-то 130 рублей. А моющий пылесос, который и нужен-то раз в месяц, стоит у нас всего 90 рублей в день».
Новый прокат не похож на старый, прежде всего — ассортиментом. Оказалось, что у современных москвичей другие потребности. Бизнесмены утверждают, что никогда не станут прокатывать холодильники — спроса нет, а вот миостимулятор — прибор, тренирующий мышцы живота, идет нарасхват. Ноу-хау компании — скидки и бонусы для постоянных клиентов, а также отсутствие залога при наличии штампа с московской пропиской и постоянного дохода.
Петербургские прокатчики московский путь для себя считают неприемлемым. Они считают, что дорогостоящие вещи вряд ли будут востребованы. А поэтому затраты на сигнализацию и квалифицированный персонал вряд ли окупятся. Впрочем, эти размышления чисто гипотетические. Солидного оборотного капитала, по признанию наследников «Ленпроката», у них нет, и пока не предвидится. Поэтому перспектив относительно будущего они не строят и, в своем большинстве, считают услугу проката обреченной на исчезновение.
Цены в ателье проката (Петербург)
Черно-белый телевизор «Рекорд» — 15 руб./сутки (залог — 500 рублей)
Палатка — 30 — 150 руб./сутки (залог — 500 — 4000 рублей)
Спальный мешок — 15 — 65 руб./сутки (залог — 300 — 1000 рублей)
Лодка резиновая — 150 руб./сутки (залог — 3500 рублей)
Лыжи деревянные — 150 руб./месяц (залог — 500 рублей)
Весы детские — 6 — 17 руб./сутки (залог — 500 — 3500 рублей)
Павел Иванов
Газета Московский Комсомолец в Питере №22/42 за 03-06-2005