Надо сделать следующее. Вообразить себя ошалевшим от чьей-то наглости, свести глаза в кучку, набрать в легкие побольше воздуху и закричать сначала передавленной глоткой, а к концу раскатисто трагично:
— Гра-а-а...
— Гра-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а...
Если на вас никто не обратил внимания, значит вы находитесь в Петербурге, едете в метро и все, что ниже описано, имеет к вам прямое отношение. Пока вы кричали, вас ограбили.
Воронка и ее бомбы
Пришло письмо. Большое, электронной почтой и полное подробностей. Сообщает Павел.
«Вот уже более полугода в самом центре Петербурга открыто орудует банда грабителей. По будним дням на станции метро «Гостиный двор» в районе 18.30 — 19.00 мы с женой сами лично дважды были свидетелями того, как они «работают». Группа, состоящая из 10 — 15 человек, искусственно создает давку при посадке в поезд. Те из банды, кто специально заходит первым, препятствуют проходу выбранной жертвы в середину вагона и применяют физическую силу...»
Автора письма грабили так. Едва супруга прошла в вагон, вслед за ней как из воздуха вклинился плохо выбритый субъект, и такие же выросли сзади и сбоку. Павла потянуло вниз — это напрочь пропадала его срезанная сумка. «Пьяный какой-то», — услышал он про себя, поднялся гвалт, суета и вдруг стало легко и свободно: грабители выскочили наружу и поезд увез ошалевших супругов.
Второй раз уже жена наблюдала, как толпа обступила какого-то иностранца, чьи-то цепкие пальцы полезли в карманы и вытащили кошелек, иностранец пытался запихнуть кошелек обратно, но ему заломили руки, кошелек реквизировали и выскочили, оставив иностранного пассажира крякать и квакать.
Суть грабежей в том, что в давке посадки никто не успевает что-либо понять. Мало ли какие трудности у входящих! Это потом вагон начинает обсуждать хамство и наглость, вспоминать, когда, кого и как грабили в метро, это потом утратившая пассажирское достоинство жертва выскакивает на не нужной ей станции и бежит в милицию... Самое фантастическое наблюдение: Павел утверждает, что грабителей было несколько кучек и они, никуда не исчезая, ожидают следующего поезда и следующих жертв. Перебор.
Странное попадание грабительской бомбы на той же станции в ту же странную воронку. Опять перебор.
Холмс устал
Нет, в той истории недобор. Передо мной еще один иностранец. Первый раз его ограбили на «Гостинке» прошлой осенью. Прекрасно говорит по-русски.
— Я был с русским коллегой. Четверо очень быстро вошли в вагон мимо нас, повернулись против меня, еще два лица были за моей спиной — конечно, они принадлежали к той же группе. Окружили меня таким образом, чтобы я ничего не мог сделать, залезли в «правильный» карман и украли бумажник. Мой коллега старался помочь, но ему не дали...
После той истории иностранец (назовем его мистером Холмсом) отправился на розыски правды. На «Василеостровской» его послали в пикет, где представитель «русский полис» выслушал и послал на «Приморскую» в отделение милиции. Холмс добрался до отделения, добросовестно повторил показания, «полис» составил протокол и попросил не пропадать из виду. Через два дня Холмс давал показания на «Лиговской», еще через два дня там же опознавал какие-то фотографии кавказцев, а через неделю там же ему сообщили нечто загадочно оптимистичное, из чего он понял, что грабители пойманы, а кошелек со всей наличкой ему вот-вот вернут. Увы, Холмс ошибся в анализе выражений и лиц.
Неделю назад его вторично ограбили... даже неловко повторяться, где.
— Заявили? — спрашиваю.
— Надоело!
Романтика сыска
Стоит зацепиться за историю, как факты сыплются будто из рога изобилия. Наш Холмс — знакомый журналистки «МК» в Питере», и в июне его грабили в присутствии прессы. «Вишь как, — жалуюсь фотокору, — уже при журналистах грабят!» — «Да что там... Сашку-фотокора... у него уже расстегнули кофр, — хорошо, камера была за застежками, а то бы вытащили» — «Тоже «Гостинка»?» — «Кажется, другая станция»...
Наконец-то перелет! Хоть один из пяти выстрелов мимо «Гостиного двора». Но ведь четыре из пяти — туда! Есть повод для визита.
Рассуждал я так. Грабители появляются неожиданно, значит, нужно искать рассеянную толпу крепких мужиков с явно не пассажирским выражением на лицах. Я исследовал все подходящие физиономии, что было трудно. «Гостинка» — это вихрь и водоворот. Вулканические лавы пассажиров извергаются со всех сторон, подхватывают наблюдателя, крутят, выносят, матерят по дороге и выплевывают где-то у эскалатора... Надо обладать стойкостью сыскаря, чтобы выделить, выцарапать искомый объект и начать с ним работать. Я с завистью посмотрел на свободный потолок, откуда так удобно наблюдать, но решил, что это непрофессионально.
Тогда я выбрал другую тактику. Надо встать у зеркала для машиниста и ловить момент, когда поезд только-только отъехал. Новые отъезжающие еще не скопились, и группу из нескольких вышедших и оставшихся мужиков выцедить несложно. И, представьте, удалось! Из вагона вышли трое, все как на подбор мордатенькие, крепенькие, с упорными физиономиями и клешнями, как у крабов. Вышли и остались ждать следующего поезда.
Если это те самые, то они должны отсекать, а сзади должны навалиться какие-то барражирующие рядом подельники. А вот и они. Первый... второй... а там кто скучает? Подтягивайтесь, ребята, пора... Ага, а вот и охломон с пижонской кожаной сумкой. Перекрикивает гам по сотовому и тупо смотрит в железную дверь. Подходит поезд, раскрываются двери, толпа сгущается и втягивается в вагон... Есть отсечка! — я спешу воткнуться и подпереть... двери закрываются перед самым носом — и вся банда укатывает к «Маяковской». Ну как же так!
Оглядываюсь: в десяти метрах рейдом шествует троица: все при дубинках и погонах, мордатенькие, а средний — просторный как бог Саваоф. Такая божественная защита пассажирам! Порадовавшись за ваши кошельки, я закончил репортажный эксперимент.
Но все же, почему именно здесь?
Логический анализ
Бывают такие противные птицы, которые, как снайперы, выбирают почему-то излюбленные цели, а не все подряд. Иной может целую жизнь прожить в Петербурге — и ему ни разу ничего на темечко не капнет. А вот мне довелось общаться с гражданином, требующим поголовного уничтожения всех голубей. Его, видите ли, метят ежемесячно, а то и по нескольку раз, а также залпами.
Я шел в следственный отдел метро и рассуждал. Пассажиропотоки, конечно, бурлят, но есть ведь станции не хуже. Та же «Маяковка» или «Техноложка»... А «Сенная»!.. Может, иностранцы виноваты, эти не разбирающиеся в воровской специфике Шерлоки Холмсы? Ну да! Ну разумеется, в них причина: на «Гостинке» они будто специально сконцентрированы для грабежа. Грабеж же сумок у женатых петербуржцев, ездящих в метро, — это, видимо, для тренировки. Холмсы, Холмсы — вот она, главная цель.
Спрашивается, чего нежный европейский цветок может противопоставить российскому бурелому? Он и «караул»-то кричать не умеет, а только «сорри» да «сорри». У него кошелек вытягивают, а он пыхтит, извиняется глазами и запихивает собственность обратно. Видимо, думает, что в давке кто-то пытался заплатить за билет и перепутал карман.
Опять же кому он и чего расскажет? Ну поднимется в пикет, ну помычит... пикет не вправе даже бумажку с заявлением принять — весь официоз только в отделении. Ну явится по адресу, куда его из пикета пошлют: пока найдет отделение, пока дождется, что кто-то выслушает его непонятное сообщение, то да се... ан рабочий вечер и кончился. С 18.30 до 19.00, как помним, длится воровская смена.
Разумеется, я напрочь отбрасываю догадку Павла, что грабителей крышуют гостинские менты. Боже мой, даже ребенку известно, что на «Гостином дворе» милиционеры живут на одну зарплату.
Поражение
Следователи глушат фактами. Такая уж у них работа. Я противостоял сразу трем сыщикам — все опытные, все женщины и все улыбчивые. Через 10 минут понял, что готов подписать ту статью, которую они мне напишут.
В три раза, понимаете, В ТРИ РАЗА, выросла преступность после изменений в УК и УПК. Как раз в эти злосчастные полгода, подмеченные Павлом. Грабеж теперь, понимаете ли, ценится дешевле хулиганки. Меньше дают. Групповухи отменили!
— Как отменили?
— Тот, кто вытаскивает кошелек, сразу передает его второму, тот третьему... Так вот, ни второй, ни третий, если у них отберут кошелек, к ответственности привлечены не будут. Как понимаете, тот, вытаскивавший, никогда не скажет, что он с ними в сговоре. Стояли рядом. Кошелек сам в руку приплыл.
— А того, кто вытаскивал?
— Если кто-то доказательно расскажет, какой рукой при каких обстоятельствах в какой карман залез и всю последовательность...
— Ну хоть кого-то ловите?
— Конечно. Раскрываемость повысилась. Поднялась на 2 процента.
— Ну и где они, раскрытые проценты?
— Дальше грабят.
— ???
— На все, что до пяти лет, а тем более до двух-трех (это как раз по грабежу), суды санкции на арест не дают. Очень сложно получить. Поэтому подозреваемые уезжают под подписку. В метро. А неоднократность отменили. Хоть раз попался, хоть десять — мотать одинаково. Раз уж поймали, теперь ему перед посадкой надо припасы сделать. На отвальную тоже нужно, на рестораны, девочек... и будет что в камере вспоминать.
Золото даром
Говорить с профессионалами трудно. Особенно романтиками. Тем более из органов. Как встречаю мастера, так сразу неказисто в лоб получаю длинные намеки, что кому-то очень надо развалить и дозавалить службы охраны правопорядка.
И тут меня осенила блестящая идея, можно даже сказать — гениальная. В метро от рекламы в глазах рябит, но нет ни одного предупреждения: эта станция опасна для вашего состояния. А ну как развесить на станциях эротические плакаты: красотка в одних туфельках застенчиво отворачивается от банды небритых мужиков. Неужели не подействует, не перекинет направление взглядов?
Мда... это к чему же я призываю?! Идея ни к черту. Но... постойте! А что, если на малую-малую часть от рекламных поступлений оборудовать вагоны камерами видеонаблюдения? Теперь маркетологи смогут подсчитывать количество случайных взглядов, внимательных чтений и возбужденного пожирания рекламы. А сыщики при необходимости смогут все-все увидеть, о чем мечтают. И небритый рукастый мужик поедет от сыщика не в метро, а в специализированной карете — в суд.
Боря Карагандинский