Виталий Мутко: "Если бы вы знали, какое это удовольствие, играть в футбол с колхозниками!"

Что бы там ни говорили, а собеседник Виталий Леонтьевич колоритнейший. Столько в нем эмоций! Когда он начинает рассказывать о том, что его как президента РФС задевает за живое в нашем футболе, кажется: все, сейчас соскочит с места и побежит разгребать весь этот ворох проблем. Кстати, так оно в итоге и происходит, только, к счастью, уже после того, как разговор наш благополучно завершается.

БОЛЬШУЮ ЖИЗНЬ НАЧИНАЛ МАТРОСОМ-МОТОРИСТОМ

– Вот понаблюдала за вашим образом жизни и пришла к выводу, что вашу нынешнюю профессию с некогда избранной объединяет лишь одно – море. Море проблем здесь, и просто море – там. Как вообще так получилось, что обосновались на суше? Ведь сами моряки говорят, что человек, который заболел морем, неизлечим. Что море – это навсегда. Получается, что в этом правиле вы исключение? Или все-таки скучаете по нему?

– Сейчас все это как-то далеко уже… (Задумывается). Знаете, когда уходишь в море и смотришь на берег, земля становится все меньше и меньше, и в какой-то момент вообще растворяется за горизонтом. И все. Ты уже в море. И совершенно другой жизнью начинаешь жить. Так и здесь получилось. Только наоборот. Я вошел в порт, ступил на землю, и море все дальше и дальше. Конечно, сейчас уже наивно говорить, что меня по-прежнему тянет к нему. Был такой сумасшедший, тяжелый период в моей жизни, когда после окончания «мореходки» я вынужден был по распределению остаться на берегу. Два, три или четыре года это продолжалось, уже не помню. Но хорошо помню ощущение: меня тянуло в море. А сейчас эта проблема… Она где-то уже глубоко в сердце. Конечно, я и не представлял себе, что жизнь так повернется. Ни когда был совсем юным, ни когда был курсантом. Капитан дальнего плавания. Даже и не сомневался, что это мое призвание. Шел к этому, готовился, и, наверное, (улыбается) был бы нормальным капитаном. Для меня все было как чистый лист, в котором надо написать строчки, уже известные заранее: лет двадцать на судах, в море, а потом, может быть, на суше, но тоже возле него, в порту. И, знаете, я благодарен судьбе за то, что она мне подарила тот период. Море ведь воспитывает в человеке много положительных качеств.

– Например?

– Прежде всего, это желание все знать в профессии. Хорошо помню первый свой выход на судно. Мне дали бумажку-направление. Захожу на пароход, мне говорят: «Ваша вахта с 12-ти до 4-х». А человек, которого я меняю, уже стоит с чемоданами, он шесть месяцев отходил, его семья ждет, он в отпуск уходит. Он мне: «Так, вот твоя каюта, вот твой рундучок – будешь здесь робу держать, а вот твой объект – два метра коридора и гальюн». Руку пожал, и до свиданья. И все! Там никто не спросил, есть у меня опыт или нет. В направлении написано: «матрос-моторист». И точка. Вот я в машинное отделение спускаюсь и думаю: «Господи, Боже мой, дай мне вспомнить, что в училище говорили!» Там же все на стендах и на тренажерах, а здесь захожу, и вижу этот двигатель. Он как пятиэтажный дом! И вдруг сигналят: «Машина! Машина!». Я: «Слушаю, Машина». Там: «Готовьте главный! Будем отходить». А где тут главный? Кого готовить? Не помню, как выбежал, нашел механика. А он, как обычно бывает на берегу, был в отдыхающем состоянии. Посмотрел на меня, глаза в щелочку, и буркнул: «Понаприсылали здесь теоретиков!» Вот таким был мой первый самостоятельный выход в море. Потом уже лихой мореман был!

Ну и конечно, море развивает в людях чувство братства. Как там, плеча нигде не чувствуешь. Я иногда даже поражался: на нашем сухогрузике экипаж был небольшой – человек семнадцать. Но люди были настолько психологически притерты друг к другу! Рейс – шесть месяцев, мы болтаемся по Европе, наша вахта – с 12-ти до 4-х. Нас четверо: два человека с «машин», два с мостика – рулевой и штурман. И каждый Божий день после вахты, то есть в четыре утра, мы спускались вниз, шли в баньку, чайку попить. И мы, четыре человека, в течение шести месяцев общающиеся только между собой, друг другу не надоедали. Каждый раз друг другу что-то рассказывали (смеется). Я был этим поражен. Да и сейчас не забываю. Там люди, конечно, другие. Правда, не знаю, как сейчас – я все-таки уже долгое время вне этого. Хотя… Может быть, и формы изменились, и корабли ходят под другими флагами «не-поймешь-какого-пароходства», но ведь море-то не изменилось. Моряк… Да, это жесткая и суровая профессия.

НЕ ПОЙМУ, ЗАЧЕМ МНЕ ВСЕ ЭТО НАДО?

– Более суровая, чем профессия политика?

– Конечно, хотя она совершенно из другой области. Честно скажу, я не знаю, что такое политика, это за меня многие определяют, что я политик. Никогда себя таковым не считал. Всегда уходил от этих вещей, еще будучи и в администрации Питера. Я тогда занимался «социалкой», и мы старались сделать все, чтобы людям легче было. И удар перенести перестроечный, и отсутствие продуктов питания, и жизнь по талонам. Да, еще хочу повторить то, что говорил не раз: главное, везде и всегда – делать все от души и на пользу людям. А двуличность все равно всплывает. Многие политики современные берут на себя чрезмерные функции, говорят от имени народа, но за их разговорами ничего нет. И люди это чувствуют, понимают. Ведь главная задача политика – это жить для людей, действительно что-то делать. А у наших – по две жизни: одна для себя, другая для избирателей, как они говорят. Моя задача в футболе – одна, единственная жизнь.

– И как, если не секрет, в семье относятся к тому, что кров с ними делит такая яркая и непредсказуемая «футбольная жизнь»?

– Они болеют за меня. За национальную сборную болеют, за футбол. А так, в целом, за меня.

– Вы бы хотели, чтобы ваши внуки были футболистами?

– Да я хотел бы, чтобы они просто были! И были в порядке. Чтобы у них была интересная жизнь. Ведь отведенное тебе время по-разному можно прожить. Можно быть очень богатым, спрятаться в своем мирке и жить для себя. Можно самоуспокоенным быть. Но я хотел бы, чтобы человек жил интересно, чтобы у него была хорошая семья, хорошее интересное дело. Нужно какой-то свет всегда в жизни оставлять, а не так просто жить. Я много на эту тему думаю. Иногда думаю, зачем эта публичность, нырнул бы там куда-нибудь, решал бы свои вопросы. Ну, как-то вот, видишь, не получается. Все время жизнь выталкивает на такую дорогу, где нужно за что-то отвечать, да еще и перед всеми. В общем, я бы хотел своим внукам путей, которые они выберут сами. Только что-то вот девчонки мои не спешат внуками радовать. (Смеется).

– Виталий Леонтьевич, есть вообще такой вопрос, который Вы сами себе задаете, и на который сами раз за разом не можете найти ответа?

– Да, но это не для печати. А еще иногда я думаю, зачем мне все это надо? (Смеется).

У МЕНЯ ЗЛА НЕ ХВАТАЕТ НА НАШИХ СУДЕЙ

– Действительно. И что, обязательно столько недругов себе наживать? Вот, допустим, не стали бы приглашать арбитров из-за рубежа, с судьями бы проблем избежали.

– Как примитивно выразился один из тренеров: «О, приглашенный арбитр был не сильнее наших». Но, этот человек не понимает одну вещь, или понимает, но прикидывается. Я приглашаю бригады не для того, чтобы унизить наших судей, или показать, что они чего-то не умеют, нет. Это – некий стандарт взаимоотношений на футбольном поле между судьей, игроками, тренерами, болельщиками. Вы посмотрите, на матче ЦСКА – «Зенит» «судья – п…» не кричали, да и футболисты не позволяли себе лишнего по отношению к арбитру. И тут же игра «Спартак» – «Динамо». Колобаев. Да они его разве что не отлупасили там! Вот разница. Мы показываем, каким должен быть уровень взаимоотношений на газоне. Я вчера посмотрел по телевизору сюжет, где показывался во всей красе наш футбол первой лиги – левые пенальти, судей гоняют пинками по полю. У нас сегодня и избить позволено арбитра после игры. Это – следствие десятилетий. Иногда никаких эмоций и зла не хватает!

– Ну, эмоции и зло надо поберечь: чемпионат приближается к финальной стадии. А по старой русской традиции за пять-шесть туров до «часа икс» начнется нечто, что болельщики уже давно не воспринимают как «чудеса в решете». В одном из своих первых интервью в качестве президента РФС Вы озвучили позицию – при любых обстоятельствах бороться за чистоту российского футбола. Готовы принять грядущий бой с участием судей и команд, причем как с мансарды, так и из подвала таблицы?

– Да, готовлюсь. Как человек цивилизованный хотел бы, конечно, цивилизованности от других, поэтому перед заключительной частью чемпионата с моей стороны будет предпринята попытка пообщаться уже не с менеджерами, а с владельцами клубов. Ну а на матчах последних туров будет усилен институт комиссаров, на ключевые игры отправим комиссаров РФС. В этой работе планируем задействовать и наш Комитет по честной игре, который возглавляют уважаемые люди. Конечно, предстоят беседы и с судейским и с инспекторским корпусом. Хочу, чтобы до конца года еще пять бригад европейских судей поработали на наших газонах, причем, не исключено, что и на матчах первой лиги. Так что, если какой-то из клубов этого дивизиона, руководствующийся неспортивными принципами, считает что он уже в элите, пусть, пока не поздно, задумается на эту тему: нечестный поход может закончиться в любой момент. На игры же лидеров премьер-лиги назначим лучшие бригады арбитров. Будет уделено особое внимание и тем, кто борется за выживание. Для меня все команды в этой зоне равны – «Алания», «Томь», «Амкар», «Крылья», «Терек», «Ростов». Совершенно! Все должно решаться на футбольном газоне. Исключительно важная задача – завершить чемпионат достойно, в истинных традициях честной и справедливой игры. А всякие элементы агонии – «увеличение числа команд до 18 и так далее» – даже не будут никаким образом рассматриваться.

ОТ МЕНЯ ЖДИТЕ ПОСТОЯННОГО НАПОРА

– Если попросить Вас позиционировать себя, глядя на собственную жизнь, как на футбольный газон, кто Вы по амплуа – кипер, форвард, плеймейкер, диспетчер? Иными словами, чем больше приходится заниматься – стараться не проиграть, забивать, пробивать, накручивать, рваться к воротам, скрупулезно созидать свою игру или регулировать движение в настоящем – на перспективу, вперед?

– Нет, приходится только атаковать… Я, наверное, играю где-то на позиции правого атакующего полузащитника. Левая нога для ходьбы, а правая – рабочая (смеется). Фланг – это скорость, это неожиданность, это постоянный напор. Мне очень нравится эта позиция.

– Люди, которые знают Вас не понаслышке, убеждены в том, что у питерского жителя Москвы Виталия Мутко южный темперамент. Правда?

– Да, знаете, он иногда помогает, а иногда и мешает. Но все равно мне кажется, что в любом деле важное – искренность. Все должно быть понятно, ясно и честно. Вот и все. Это самое главное. Сейчас я всем коллегам говорю: «Да, нам повезло заниматься таким замечательным делом как футбол». Это ведь очень важно, потому что нужно для людей. И с точки зрения оздоровления, и с точки зрения привлечения к здоровому образу жизни, и как маленький барьер на пути влияния улицы, на пути наркомании, пьянства и преступности. Сегодня футболом занимаются один миллион четыреста тысяч россиян, а хотят заниматься семь. Представляете, какая стратегическая задача на ближайшие годы – создать для всех желающих условия. В ее реализации, конечно, без темперамента не обойтись. У меня целый цикл поездок по стране. Надо летать, беседовать, убеждать. Мы открыли несколько проектов – «Подарим детям стадион», обучающие программы, программы поддержки развития региональных федераций.

3:2 ОБЫГРАЛ «ЮВЕНТУС»

– За последнее время вы действительно стали человеком-дорогой. Как умудряетесь все успевать?

– Чтобы успевать, нужно иметь хорошую структуру, команду единомышленников. Я очень много времени трачу на то, чтобы убеждать ближайшее окружение, объяснять, что и как нужно делать. Конечно, работу можно строить по-разному. Можно, к примеру, ни на что не обращать внимания и совершенно спокойно жить. Но ведь в этом подходе и заключается самая главная причина того, что мы пожинаем сегодня именно такие плоды. Ведь смотрите, мы имеем ресурсы. Ну, есть деньги в стране! Худо-бедно, но они есть! Приведу в пример Орловскую область, куда мы в рамках программы «Подарим детям стадион» отдали поле. Так вот, губернатор области, Егор Семенович, собрал всех неравнодушных к спорту людей и сказал им: «Что же нам, для наших с вами детей РФС сюда поле привозит? А ну давайте, и мы привлечем бизнес, привлечем активистов, и еще одно, свое поле уложим». Ну и, конечно, одно из самых теплых впечатлений я вывез, как ни странно, из холодного края – из Новосибирской области, совхоза Ильмень. Председатель там – Герой Социалистического Труда, потрясающий человек, создающий для своих работников все условия для работы и отдыха. Там никто не пьянствует, совхоз-миллионер, 30 процентов молока и молочной продукции в Новосибирск поставляют, кумыс готовят и прочее. Так вот, председатель начал мне рассказывать, что у них есть своя футбольная команда. Я: «Да, бросьте! Ну давайте сыграем, я пока хозяйство посмотрю, а вы готовьтесь». И вы знаете, он свистнул, и через 30 минут нас ждали на своем совхозном поле одетые и готовые к бою мужики. Реальные – трактористы, животноводы, работяги. У них есть в команде полузащитник, ему 56 лет. Меня их лица поразили. Со мной была делегация – представители федерации футбола Новосибирской области, вице-губернатор, мэр. Кое-как мы набрали на всех форму, оделись (смеется) все вразнобой – у кого красные трусы, у кого белые. А эти колхозники, они все в «Ювентусе». Мы обыграли их, кажется 3:2, но битва была такая! После игры посидели, поговорили, попили кумысу. Мужики мне рассказали, что по выходным дням к ним из соседних колхозов приезжают поиграть, что у них свой чемпионат. Для них это даже какой-то смысл жизни. Я немного покритиковал газон, и мы договорились о том, что именно у них будет первый в России настоящий нормальный сельский стадион. И честно скажу, я бы сегодня только этим и занимался – массовый, детский футбол поднимал. 1500 школ, сделать все их классическими, чтобы была материальная база, тренеры достойную зарплату получали, новые программы образовательные им дать, сделать совершенную систему соревнований. Нам ведь только этих, по большому счету мелочей не достает. Мы же гигантская страна, мощнейшая. В чем мы можем сегодня проиграть? Кому? Если бы я смог за пять лет, отведенные мне на посту президента РФС, построить для 1500 детско-юношеских школ 150-200 стадионов, я бы считал свою миссию на этот срок выполненной. Пускай даже сегодня я бы не имел результата со сборной, и меня крыли бы, на чем свет стоит, но, я убежден: это заложило бы основу для рывка вперед, позволило бы нам в будущем претендовать на очень хорошие позиции в мировом футболе.

ХОЧУ ЗА ВСЕ НЕСТИ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

– Не боитесь, что так называемого людского ресурса для выполнения всех этих задач может не хватить?

– Нет, этого точно не боюсь. У нас 79 межрегиональных федераций, 140 клубов – это целый институт, тысячи активистов, которые занимаются футболом. Проблема только в том, что система управления разрушена, и я не могу ее за три-четыре месяца восстановить. Все децентрализовано: двум профессиональным лигам отданы все полномочия, созданы любительские лиги, созданы разные ассоциации, судейская организация выступает как юридическое лицо, коллегия футбольных арбитров и инспекторский комитет работают сами по себе, единой системы обучения и подготовки кадров нет, институт сборной – в собственном соку. Наша задача – вернуть футболу управление и определить четкую ответственность каждого конкретного лица за конкретный сектор. Мы критикуем предыдущих руководителей, но они ведь ни за что и не могли отвечать. Все было пущено на самотек. Я готов нести полную ответственность за всю систему управления футболом, нам только надо ее вернуть, вновь централизовать, взять в жесткие руки. Кроме того, надо сделать все, чтобы нас по-настоящему начали уважать в футбольном мире. Во время своей недавней поездки в штаб-квартиру УЕФА, я беседовал с директором юридического департамента организации. Мы говорили о том, почему Россия не может претендовать на проведение финалов Кубка УЕФА и Лиги Чемпионов. Мне все подробно объяснили. В нас самих много проблем. В нашем высокомерии, непонятно откуда взявшемся, в наших методах работы. УЕФА хотят нам дать этот турнир. Но мы даже не можем нормальные заявки сдать. Убежденный сторонник – мы должны быть первыми среди равных. Мир вокруг многополярен, и в этой семье все хотят чувствовать себя нормально и чувствовать уважение к себе, а времена старшего брата ушли. Хотя лидерство России все-таки все признают, но каждый хочет, чтобы и Россия к нему уважительно относилась. А мы привыкли с лозунгом: «Мы – великие! Дайте немедленно!» Но нет. На паркете это не решается. С УЕФА договорились создать совместную группу и реально готовиться к приему в России финалов в 2008-2009 гг. Дорогу осилит идущий.

К СВЕДЕНИЮ

Виталий Мутко:

– Есть еще один очень важный момент: нам надо иметь стабильную систему обучения наших тренеров с выдачей лицензий. Ведь по большому счету мы не знаем, насколько образованы люди, которые в наших клубах занимают эту позицию. Привыкли так: раз это профессиональный клуб, пусть сам нанимает какого угодно тренера. Да, нанимай, твои проблемы! Но при лицензировании клуба, будь любезен, покажи, кого ты нанял. Для того, чтобы тренировать в премьер-лиге, специалист должен иметь категорию «Pro», а в первой лиге категорию «А». Есть лицензированные центры УЕФА, которые присуждают тренерам их. Пожалуйста, не хочешь получать у нас, езжай в Польшу. Мне-то разницы никакой, раз УЕФА единую систему обучения ввела. А смысл в том, что тренерские обучающие программы России и Албании УЕФА не признаны. И я скажу поделом. Мы все здесь завалили, что можно было. РФС собирает первые курсы для тренеров премьер-лиги. На первый учебный сбор приедут мастера, и я прекрасно понимаю всю меру ответственности. Придет на занятия Валерий Георгиевич Газзаев, значит, лекцию ему должен читать достойный человек, а не тот, у кого знаний никаких. Конечно, трудно. Но очень важно начать делать это.

Фатима Гамми