Когда с высоких трибун говорят о российской бедности, используют один-единственный критерий — долю населения с доходами ниже прожиточного минимума. Динамика этого показателя в последние годы очень неплохая: от 30% в 2000 году до ожидаемых 18% по итогам этого года. Казалось бы, есть все основания для победных рапортов. Но все не так просто.
Зададимся вопросом: кто же такие бедные? Оказывается, в их числе чуть ли не половина тех, кто не просто живет за счет государства, а работает, как говорится, не за страх, а за совесть. Это прежде всего многие бюджетники — врачи, учителя, библиотекари... Представим себе семью, в которой муж и жена — учителя, и у них двое несовершеннолетних детей. При средней российской 5-тысячной зарплате учителя нетрудно подсчитать, что в этой семье на каждого ее члена приходится примерно 2,5 тыс. рублей. А это меньше прожиточного минимума. Или возьмем мать-одиночку, у которой, как правило, тоже очень низкая зарплата. Пособие на ребенка при этом не превышает 200 рублей в месяц (точная цифра зависит от региона, в котором она живет). Или возьмем семью, в которой есть ребенок-инвалид, требующий постоянного ухода со стороны матери. Которая получает за это такие же крохи. И только совсем незначительную часть российских бедных составляют традиционные для практики развитых стран группы — бомжи, психически больные и опустившиеся люди (наркоманы, алкоголики).
\
О чем это говорит? О том, что наша бедность во многом — результат неправильной государственной социальной политики. Ведь работающий бедный — явление практически невозможное в странах «большой семерки». Главный порок нынешней политики в том, что дивиденды от свалившегося на Россию нефтегазового и другого сырьевого богатства распределяются в пользу очень узкого круга людей. Это прежде всего работающие в экспортном секторе (вместе с членами семей — 5 — 10% населения) и те, кто обслуживает этот сектор — поставщики запчастей, оборудования, финансовые учреждения (еще 15 — 20%). Остальные 70 — 80% могут лишь позавидовать благосостоянию счастливчиков, не имея никакой надежды попасть в их число. Даже по официальным данным средний доход у 10% наиболее богатых россиян все более отрывается от среднего дохода наименее обеспеченных 10% населения. Сейчас это соотношение достигло 15:1.
\
Роль государства должна заключаться, в частности, в том, чтобы собрать налоги, а затем эти средства эффективно потратить. Конечно, речь не долж-на идти о простой раздаче денег. Но ведь бюджетники тяжело работают, выполняют важнейшую общественную функцию — и только от государства зависит, как они живут.
\
Не надо обольщаться и в отношении снижения доли людей с доходами ниже прожиточного минимума — до 18%. Проблема в том, что не меньшее число наших соотечественников буквально ежедневно балансируют на тонкой грани, за которой начинается бедность. Цифры отличаются от реальности из-за того, что рассчитываются не на основе наблюдений за конкретными доходами и расходами семей, а при помощи специальной математической модели, которая имеет очень высокую степень условности.
\
В частности, эта математическая модель не учитывает возможного резкого изменения доходов членов семьи в течение года. Ведь у нас не редкость, когда происходит смена работы — и связанная с этим временная незанятость. Часто бывает изменение экономического положения предприятия-работодателя — например, в связи с изменением рыночной конъюнктуры. Когда половина работающих живут от зарплаты до зарплаты, малейший сбой с поступлением денег в семейный бюджет выбрасывает этих людей в число бедных.
\
Сейчас много говорят о «среднем классе». Не буду подробно останавливаться на этом важнейшем социальном и политическом феномене. Упомяну только одно: принадлежность к среднему классу предполагает невозможность ни при каких обстоятельствах оказаться в числе бедных. Даже стихийные бедствия вроде недавнего урагана «Катрина» не в силах этого сделать — потому что средний класс страхует недвижимость и автомобили, имеет сбережения, достаточные для безболезненной компенсации любых превратностей судьбы. Без государства, создавшего благоприятные условия для такого экономического поведения обывателя, все это было бы невозможным. Кстати, в странах «большой семерки» средний класс включает в себя больше половины населения. В России, согласно исследованиям Независимого института социальной политики, этот слой тонок — не более 20% семей.
\
При оценке уровня бедности надо не ограничиваться только денежными доходами. Возьмем, к примеру, доступность здравоохранения и образования. В семье может быть денег чуть выше прожиточного минимума, но ее члены вынуждены покупать много лекарств (а они сегодня недешевы), им приходится платить даже за элементарные медицинские процедуры, фактически участвовать в финансировании школы, в которую ходят дети...
\
Только осознав все отягощающие обстоятельства, связанные с нашей вроде бы снижающейся бедностью, можно приступать к действительному оздоровлению социальной ситуации в стране. Нужно постепенно, но неуклонно разрушать ту стену, которая возникла между двумя Россиями — живущей в свое удовольствие и выживающей на грани бедности. Я не призываю раскулачивать тех, кому повезло. Это путь к гражданской войне и очередному многолетнему хаосу. Но государству надо наконец заняться теми 70 — 80% людей, кому пока жить некомфортно.
\
Первое, что надо сделать, — это помочь бизнесу создать много высокооплачиваемых рабочих мест, причем не только в сырьевых, но и перерабатывающих отраслях, в первую очередь наукоемких. Крайне важно не мешать (а лучше способствовать) развитию малого предпринимательства — это также надежно защищает от бедности.
\
Второе — надо разобраться наконец с бюджетниками. Сколько их нужно и каких специальностей? Какова может быть для них достойная зарплата и из чего она должна состоять (основной тариф, надбавки и т. п.)? Очевидно, что нынешние межбюджетные отношения не годятся, для того чтобы адекватно ответить на эти вопросы: уже 60% всех налогов стекается в федеральный бюджет, а при этом основная часть бюджетников получает зарплату из региональных и муниципальных бюджетов. Поэтому надо не обманывать себя заверениями в том, что налоговая реформа близка к завершению. На самом деле она еще впереди.
\
Третье — необходимо помочь инвалидам и многим другим льготникам оправиться после удара, нанесенного по ним 122-м законом.
\
Четвертое — придется обеспечить высокий уровень бесплатной медицины и бесплатного образования. И только после этого приступать (в качестве дополнения) к развитию страховой медицины и коммерческих образовательных услуг.
\
Ну и последнее (хотя не менее важное) — пора наконец начать доверять инициативе людей и поделиться властью с местным самоуправлением. Пора прекратить попытки загнать в бюрократические рамки гражданское общество.