Внешний долг не только экономический показатель.
Его давление на экономику определяет возможность кредиторов влиять на принятие решений должниками — от коммерческих структур до правительств — и делает его существенным политическим индикатором.
В России последних лет внешний долг под гром победных рапортов о его снижении до неразличимых величин постепенно начинает восстанавливать свое былое значение.
Самый российский показатель
\
Величина внешнего долга... В каждую минуту практически любой представитель государства готов назвать ее бодро и убедительно, со сколь угодно высокой точностью. Но беда даже не в том, что разные чиновники называют разные величины, а в том, что со временем представители одного и того же ведомства весьма существенно корректируют называемые ими суммы. Разница достигает 15, а то и 20 млрд долларов!
\
Однако не стоит искать здесь злой умысел: как обычно, неорганизованность и отсутствие мотивации просто не оставляют ему места. Размер внешнего долга «задним числом» способна изменить не только методика учета (например, включение или исключение процентных выплат), но и политика государства. В частности, признание более чем спорных долгов Советского Союза странам СЭВ, возникших в конце 80-х годов прошлого века, по заведомо невыгодным для России валютным курсам весьма существенно повысило его величину.
\
Дополнительную неопределенность вносит то, что разные ведомства понимают под внешним долгом разные вещи. Так, сотрудники Минфина склонны называть не только «государственным», но и просто «внешним долгом» исключительно задолженность федеральных и региональных правительств. Между тем даже понятие «государственный внешний долг» значительно шире и включает в себя «долг органов денежно-кредитного регулирования» — задолженность Центробанка и кредиты МВФ, привлеченные любым национальным заемщиком (в том числе и правительством).
\
Наиболее полную и подробную статистику внешнего долга дает Центробанк, учитывающий наряду с госдолгом и долг коммерческого сектора (в котором выделяется внешний долг банковской системы и нефинансового сектора). Однако и он в середине 2004 года привел свою методику в соответствие с требованиями Минфина, что изменило статистику «задним числом» и запутало часть исследователей.
\
Не смоет ли нас кредитный ливень?
\
Поразительно: чем громче рапортуют о «снижении бремени внешнего долга» (в том числе при помощи досрочных выплат), тем сильнее растет его величина. Перелом наступил в начале 2002 года, и к середине 2005-го долг вырос на 81,3 млрд долл. — более чем в полтора раза! Причина проста: стремительный рост займов, привлекаемых российскими предприятиями, дорвавшимися до мировых финансовых рынков с их более дешевыми (по-сравнению с Россией) и значительными финансовыми ресурсами.
\
Усилия государства на их фоне заметны — но не более того. С начала 2002-го по середину 2005 года государственный внешний долг снижен на 14,7 млрд долл. (12,9%) — до 99,2 млрд. Внешний же долг предприятий подскочил за эти же три с половиной года на 95 млрд долл. (в 3,7 раза) — до 130,1 млрд долл.
\
Еще более наглядна картина первой половины 2005 года: государство снизило свой долг на 5,4 млрд долл., а бизнес нарастил его на 20,6 млрд! Даже досрочная выплата 15 млрд долл. Парижскому клубу (осуществленная по приказу Минфина от 30 июня прошлого года и тогда же учтенная в федеральном бюджете, но при оценке внешнего долга по неизвестным причинам перенесенная на III квартал) не переломит сложившейся тенденции.
\
Пока это не вызывает тревоги: отношение внешнего долга к ВВП продолжает уменьшаться и по крайней мере в ближайшие годы останется ниже «порога» в 50% ВВП. Но кризис развивающихся стран 1997 — 1999 годов, «стартовый выстрел» которому был дан в результате совпадения сроков выплат именно по коммерческим внешним долгам (при вполне приемлемой сумме самих долгов), напомнил: величина долга значительно менее важна, чем величина текущих выплат.
\
Сегодня Россия не имеет достаточно достоверной и структурированной информации о частных долгах, а через несколько лет государство утратит контроль за величиной и динамикой всего внешнего долга страны по элементарно простой причине: в основном это будет уже не его долг!
\
Пока дорогая нефть удерживает экономику на плаву, об этом можно не думать. Но вошедшая в привычку и ставшая фундаментом прогнозирования баснословная конъюнктура может рухнуть не только по внешним, но и по внутренним причинам — хотя бы из-за увеличения аппетитов силовой олигархии. По оценкам фонда «ИНДЕМ», валютный эквивалент вымогаемых у бизнеса взяток вырос за 2000 — 2004 годы в 8,5 раза. Коррупция растет заведомо быстрее не только экономики, но и экспортных поступлений, а возможности снижения налогообложения и высвобождения денег для взяток за счет снижения легальных и регулярных налогов отнюдь не бесконечны.
\
В результате рост скрытых расходов на удовлетворение стремительно растущих аппетитов силовой олигархии может совершенно неожиданно для ориентирующихся на официальную статистику наблюдателей лишить российский бизнес средств не только для развития, но и для внешних выплат. В этих условиях уже через несколько лет даже относительно небольшой внешний долг вновь, как 10 лет назад, станет непосильным для истощенной систематическим грабежом страны.
\
Непрозрачность рождает чудовищ
\
В начале 2001 года «великий и могучий» русский язык обогатился новым термином. Отечественным синонимом понятия «панама», в XIX веке в США ставшего обозначением наглой коррупционной аферы, совершенной при непосредственном участии высших государственных деятелей, стало название крошечной фирмы «Фалькон».
\
Именно с участием этой фирмы реструктуризация значительной части российского долга Чехии была проведена таким образом, что никто так и не смог проследить судьбу 250 млн долл., выделенных государством.
\
В те времена подобная откровенность была еще в новинку, и можно лишь предполагать, что полная безнаказанность участников этой операции при ее полной непрозрачности стала исключительно значимым и вполне однозначным сигналом для всех участников административных рынков. И в первую очередь, разумеется, для столь специфичного рынка, как рынок внешнего долга.
\
В результате динамика ряда показателей внешнего долга вызывает опасения в проведении новых операций подобной или даже еще большей степени сомнительности. Возможно, именно благодаря им и возникает ощущение непропорционально медленного (по сравнению с выплатами государства) сокращения госдолга.
\
Так, неуклонно растет новый российский долг по еврооблигациям, выпущенным при реструктуризации долга перед Лондонским клубом кредиторов: с 17,4 млрд долл. на начало 2002 года до 19,0 млрд на середину 2005-го. Долг по VI и VII траншам ОВГВЗ и по ОГВЗ 1999 года вырос за 3,5 года более чем втрое — с 1 до 3,2 млрд долл.
\
Долг бывшего СССР по III, IV и V траншам ОВГВЗ вырос с начала 2002-го по начало 2005 года с 1,7 до 1,9 млрд долл. А советский долг Парижскому клубу и вовсе увеличился за то же время почти на 20%, на 7 млрд долл. — с 36,3 до 43,3 млрд долл.!
\
Конечно, как минимум часть увеличения долга вызвана реструктуризациями и тем, что многие ценные бумаги со временем погашаются по все более высокой цене. Но отсутствие связанной с этим информации в сочетании со вполне однозначной репутацией ряда чиновников не просто поддерживает, но и усиливает подозрения.
\
Поистине ошеломляющее впечатление производит стремительный рост «прочих» кредитов, получаемых Центробанком: на начало 2002 года задолженность по ним составляла 2,1 млрд, на начало 2005-го — уже 3,9 млрд, а на середину — 8,2 млрд долл.
\
Возможно, столь существенный рост отражает антиинфляционные усилия Центробанка по связыванию поступающей в страну валюты. Но нельзя исключить и скрытой концентрации финансовых ресурсов для проведения нового раунда масштабных игр с чужой собственностью. Например, в рамках концентрации всего нефтегазового сектора в одних руках с легализацией проведенной де-факто «теневой», «ползучей» национализации. Эти возможности и опасения разъясняют некоторые странности в поведении российского бизнеса.
\
Бизнес выводит кредиты
\
Рост внешних займов был бы естественным, если бы не сопровождался усилением вывода капиталов из России. В первой половине 2005 года банки увеличили свои иностранные активы на 11,5 млрд, а нефинансовые предприятия — на 18,7 млрд долл. Российский бизнес все больше берет в долг не для развития, но для вывоза полученных средств из страны — в качестве собственных. Причина — стремление спастись от усиливающегося давления силовой олигархии на экономику, практически прекратившего ее развитие.
\
Ситуацию усугубляет новая модель «прожектного» бизнеса, сложившаяся в России и основанная на привлечении внешних займов под проект, изначально ориентированный не на реализацию, а на продажу иностранным инвесторам или представителям силовой олигархии на одном из промежуточных этапов. Такая направленность заставляет инициаторов проекта концентрировать силы на обеспечении его привлекательности, а не эффективности, что способствует надуванию еще одного спекулятивного пузыря.
\
Таким образом, рост внешних займов России вновь выходит из-под контроля и становится не только потенциальной коррупционной, но и реальной экономической опасностью.