За минувшие с момента создания Стабилизационного фонда годы по поводу этой новации российских реформаторов не высказался только ленивый. Не миновала чаша сия и Минфин, который уже в этом году разразился фантастически длинным для этого жанра пресс-релизом, призванным опровергнуть мнение «анонимного источника в аппарате правительства».
Напомню, что «анонимный источник» высказал идею робкую и ничуть не противоречащую господствующему в государстве либеральному фундаментализму. А именно: вкладывать средства Стабфонда не только в ценные бумаги своих стратегических конкурентов (других государств), но и в высокодоходные акции предприятий. Как это делается, например, в Норвегии.
\
Тишайший аноним даже не заикнулся об отличиях России от Норвегии. В частности, о разрушенности первой. Что и делает резкое наращивание инвестиций, достижимое только за счет усилий государства, категорическим условием выживания. Кстати, сами эти инвестиции должны быть гарантированно высокорентабельными — при условии снятия государством политических рисков.
\
«Источник» просто напомнил, что средства Стабфонда хранятся в рублях и, соответственно, «съедаются» инфляцией. Да, масштабы обесценения он выразил в валютном эквиваленте (7 млрд долларов), что действительно не вполне корректно. Ведь темпы обесценения доллара и рубля существенно отличаются. Однако смысл его высказывания очевиден для всякого, даже не только имеющего экономическое образование, а просто сталкивающегося с ростом цен на рынке.
\
По-видимому, сотрудники Минфина не знакомы ни с первым, ни со вторым, так как характеризуют указание на очевидные потери от инфляции как «экономически безграмотное». Хотя это определение относится прежде всего к рожденному ими же (и весьма косноязычному даже по бюрократическим меркам) тексту.
\
Чего стоит хотя бы указание на то, что вкладывание бюджетных денег в акции российских компаний вызовет инфляцию! Да, рост котировок фондового рынка действительно является частной, хотя и очень специфической формой инфляции. Впрочем, как и все формы обесценивания денежной единицы. Однако в данном случае это обесценивание ограничено самим фондовым рынком и не влияет на остальную экономику. Более того, повышая капитализацию экономики, рост котировок фондового рынка привлекает в нее капиталы. И тем самым, наоборот, способствует сдерживанию общего уровня инфляции.
\
Это очевидно для студентов начальных курсов — но, похоже, абсолютно недоступно для руководителей российского Минфина, велеречиво рассуждающих при этом о несчитанных ими «миллиардах долларов», поступающих в бюджет за счет того, что Центробанк эффективного управляет золотовалютными резервами.
\
Зато Минфин продолжает с упорством, достойным лучшего применения, рассматривать Стабфонд исключительно как средства, отложенные на грядущий «черный день». Мысль о том, что в случае наступления «черного дня» деньги Стабфонда кончатся и наступит катастрофа, даже не допускается в светлые головы руководителей страны. Равно как и о том, что разумное инвестирование средств Стабфонда в экономику позволит, снизив зависимость от мировых цен на нефть, избежать этого самого «черного дня» в принципе.
\
Особенно умиляет заявление о недопустимости управления средствами Стабфонда «чиновниками». Для сторонних наблюдателей не только ясно, но и нормально, когда Стабфондом управляет Минфин (то есть, по его собственной терминологии, «чиновники»). Однако из пресс-релиза следует, что именно это представляется самим чиновникам принципиально неприемлемым.
\
Объяснений тому может быть лишь два. Либо управление Стабфондом предполагается передать некой коммерческой структуре (с последствиями, памятными по 1996 — 1998 годам, когда управление бюджетом, по сути, было отдано на откуп олигархическим банкам). Либо чиновники Минфина не считают себя «чиновниками».
\
Последнее не так глупо, как может показаться. По крайней мере оно свидетельствует о понимании российским чиновничеством глубокого перерождения, произошедшего с ним, — превращения его в новую олигархию. Ведь олигарх это не ругательство, а научное обозначение бизнесмена, получающего значимую часть прибыли за счет контроля над той или иной частью государства. Отличие между прежними и теперешними олигархами лишь в том, что первые паразитировали на государстве снаружи, а вторые паразитируют изнутри.
\
Гневное отрицание своей «чиновничьей» природы со стороны Минфина свидетельствует о росте классового самосознания новой олигархии. Их представители открыто, в официальном документе, негодуют против самой возможности допущения того, что они являются чиновниками.
\
Интересно, какие еще аргументы выдвинет Минфин в борьбе за право единолично распоряжаться Стабфондом, безнаказанно разрушать нашу экономику и нашу страну?