Его много раз выбирали. Сначала избиратели - своим депутатом. Потом губернатор - своим советником. И наконец, депутаты - первым в истории Петербурга уполномоченным по правам человека.
Хотя он вовсе не похож на классического правозащитника, поскольку сам «вышел» из коридоров власти и не ругает существующий строй.
\ «Ни в какой я не в оппозиции!»
\ - Игорь Павлович, вы уже месяц в должности омбудсмена. Сделали для себя вывод, как в Петербурге обстоят дела с правами человека?
\ - Как во всей стране. Власть привыкла использовать все в собственных целях. В том числе благосостояние граждан и их права. Обычный патернализм. Граждане надеются на государство, а государство этим злоупотребляет.
\ - Но вы сами вышли из власти: А теперь фактически должны выступать к ней в оппозиции.
\ - Ничего такого я не должен! И, кстати, граждане сами виноваты в том, какая у них власть.
\ - Но ведь у нас традиционно именно власть выступает обидчиком человека!
\ - А человек у нас традиционно не ходит голосовать. Я, на самом деле, свою задачу вижу в следующем - наладить между властью и гражданами механизм взаимодействия и сотрудничества. Для этого все есть. Просто пока работает старая привычка. Так что я ни в какой не в оппозиции.
\ - То есть вы себя правозащитником «в чистом виде» не рассматриваете?
\ - Почему? У меня должность такая - защищать права тогда, когда их нарушают.
\ - Просто в нашей стране содержание слова «правозащитник» всегда имело диссидентский оттенок:
\ - А я не собираюсь кричать о том, что у нас плохой конституционный строй. Каким бы он ни был в России, всегда находились недовольные им. Как, собственно, в любом другом государстве.
\ - В городе есть несколько правозащитников со стажем - Юлий Рыбаков, Леонид Романков и другие.
\ - Да, уважаемые люди. И что?
\ - А вам репутацию защитника прав человека еще только предстоит завоевать.
\ - Мне предстоит исполнять свои должностные обязанности. Я совсем не собираюсь кому-то нравиться или становиться к кому-то в оппозицию. Это уже будут последствия моих действий. Мне процесс ради процесса неинтересен. Я хочу добиться результатов. Пусть небольших, но конкретных.
\ Не партийное задание
\ - Стать омбудсменом - это было ваше личное желание, или «партия сказала: надо»? (До избрания уполномоченным по правам человека Игорь Михайлов был членом «Единой России». - Ред.)
\ - Во-первых, никто не говорил. Во-вторых, хочется быть при конкретном деле. В-третьих, я посмотрел и подумал, что работа уполномоченного - это в одном лице работа 50 депутатов. Просто у меня нет конкретной юрисдикции по номеру округа. Я, по сути дела, на весь город - один. И там, где не справляется государственная система, люди идут ко мне. Я должен выявить конкретные недостатки этих самых органов государственной власти и предложить варианты их устранения. Кому, как не мне, этим заниматься: я служил и в исполнительной, и в законодательнной власти и знаю все эти механизмы!
\ - Петербург достаточно долго жил без уполномоченного по правам человека. Вы не опасаетесь, что не будете востребованы гражданами?
\ - Почему не буду востребован? Я уже был на улице Союза Печатников - вы знаете, там конфликт жильцов с жилищными службами. И в городе таких домов много. Наверное, сотни две наберется. Где жильцов судебными приставами - пинком под зад по вине жилищных служб. Так что у нас с правами, как видите, мне работать и работать.
\ - Вам самому приходилось страдать от нарушения ваших прав?
\ - Приходилось. В свое время старший лейтенант Михайлов, женившись в первый раз, прописался на площади у тещи. Потом развелся. Выписался. Но след о том, что у меня якобы была жилплощадь, остался. Потом я женился второй раз, у меня родилась дочь. Но в ЛенВО, где я тогда служил, мне не нашлось места в общежитии, хотя по тем законам вновь прибывающему к месту службы молодому офицеру полагалась как минимум служебная жилплощадь. И с 85-го по 90-й годы было два бомжа - старший лейтенант Михайлов и его дочь, Марта Игоревна. И только тогда, когда приехала Главная инспекция Министерства обороны и увидела бомжа-офицера с дочкой на руках, вопрос был решен. Заметьте, это было в советское время!
\ - Да, у нарушений прав человека в нашей стране долгая история:
\ - Все зависит от того, какие задачи ставит перед собой государство - работать на общество или на себя. Я думаю, что с правами человека у нас уже с 1913 года все было плохо. То есть с Первой мировой.
\ «Должна быть личная проходимость»
\ - Существует мнение, что институт уполномоченного по правам человека не очень эффективен. Вот есть хороший человек - главный омбудсмен страны Владимир Лукин. Вроде и ездит по России, и что-то решает - а с правами лучше не становится. Что это - недостаток конкретной личности или же просто этот институт - не для России?
\ - Я, к сожалению, биографии Владимира Петровича не знаю. Но если вдруг выяснится, что он не служил в органах государственной власти, не знает реальных механизмов принятия решений, не знает реальных процедурных моментов, прописанных в подзаконных актах, которые, как правило, широкой общественности неизвестны, то тогда, конечно, он не в состоянии будет что-то сделать. Надо иметь еще личную, так сказать, «проходимость» по коридорам власти. Есть она у Лукина или нет - мне неизвестно.
\ Плохо быть уполномоченным в режиме компромиссной фигуры, которая никому не интересна и про которую тут же забудут. Это должен быть человек, который имеет возможность и знает, на какие кнопки нажимать в системе власти. Для этого он должен в ней поработать, у него должен быть в этой системе определенный авторитет. Тогда к нему прислушаются.
\ - Вы себя таковым рассматриваете?
\ - Именно.
\ - По закону вы не можете давать политическую оценку решениям органов государственной власти.
\ - Но юридическую-то могу!
\ - У нас это часто совпадает.
\ - Тогда я буду называть свою оценку юридической, а кто там какую квалификацию даст - не мое дело.
\ «Мне не до эмоций!»
\ - Если вам придется выбирать между законностью и справедливостью - в силу того, что эти два явления у нас, напротив, часто не совпадают, - на чем вы остановитесь?
\ - На законности. Справедливость разрушает. Ради справедливости одна партия уже «прокричала» про сумасшедшие пенсии. И где эти пенсии?
\ - Но вот, например, есть положение в Жилищном кодексе о бывших членах семьи, в том числе несовершеннолетних, которые сейчас остаются на улице при смене собственника жилплощади:
\ - Я понимаю, о чем вы говорите. Сейчас Госдума над этим работает, и это положение будут менять. У меня только одно опасение - сколько времени на это уйдет.
\ - А пока это положение законно. Хотя явно несправедливо.
\ - Но исправлять-то все будут законом!
\ - Но все же, Игорь Павлович, граждане будут приходить к вам за справедливостью!
\ - Да, только не нужно путать собственные желания с правами, прописанными в законодательстве. Раньше все привыкли, что думать за них должно государство. А демократы все перепутали со всеобъемлющим выполнением всех желаний - что не запрещено, то можно. В итоге каждый начал наступать себе на хвост, и другому тоже. Теперь - бардак.
\ - Так с чем к вам приходить не нужно? Не имеет смысла?
\ - Лучше напишите, с чем можно приходить. Ко мне надо обращаться тогда, когда у гражданина на руках есть не удовлетворяющий его ответ из органов государственной власти. Сразу ко мне бежать нельзя - кстати, по закону. К сожалению, как раз Романков и Евдокимова (бывшие депутаты Законодательного собрания. - Ред.) так написали - сначала получи ответ из органа госвласти, а только потом иди к уполномоченному.
\ - Этот вопрос, может, несколько преждевременный в начале вашей деятельности. И - тем не менее. Что может вас заставить добровольно уйти в отставку - такая процедура ведь предусмотрена законом?
\ - Не приходит ничего такого в голову, от чего у меня руки бы опустились. В жизни у меня такого не было. Я не писатель и не поэт. Мне не до эмоций и не до истерики!
\ Беседовала Елена Гусаренко
\ Фото Сергея Куликова, «Интерпресс»