Мама БГ написала о нем книжку

В финале воспоминаний Людмила Харитоновна пишет: Боря всегда был и является по сей день изумительным сыном. Я для него всегда была настолько важна и необходима, что у нас никогда не было никаких столкновений и ссор . Вот что пишет БГ в небольшой главке Два слова об авторе : Всей культурой, которая есть во мне, я обязан своей маме. Она всегда считала своей первейшей обязанностью наполнить меня до краев тем прекрасным, что происходило в доступном там тогда мире культуры. Если в Филармонии играли Баха или Равеля; если приезжал театр Образцова и билетов просто не было в природе; если в каком-то клубе только один сеанс шла недоступная Великолепная семерка с Юлом Бриннером благодаря маме я оказывался в правильном месте в правильное время. Все, чего было не достать из искусства, ее стараниями рано или поздно попадало мне в руки, пусть даже на одну ночь Глядя на нее, я научился не стесняться испытывать восторг при виде прекрасного и это открыло для меня бесконечный мир. С плодами такого воспитания вам приходится иметь дело и по сей день. Ничего лучше со мной случиться не могло. Мама спасибо! В книжке три большие главы Детство и Юность , Борис и Боренька , пишет Фонтанка.ру. Детские и юношеские годы Людмилы Харитоновны прошли в Ленинграде. Необычайно любопытно читать, как она немногословно, но емко и точно рассказывает о Ленинграде довоенном, блокадном и послевоенном. Людмила Харитоновна вместе с родителями жила в коммуналке на Пушкинской улице, и ведь именно на той же улице, в арт-центре Свободная культура теперь находится репетиционная база Аквариума . Я выросла на литературе. Читала все книги, которые были у соседей , - пишет Людмила Харитоновна. Не приходится сомневаться, что любовь к литературе, искусству, культуре в самой наиполнейшей мере передались ее единственному сыну. Вторая глава Борис - посвящена мужу Людмилы Харитоновны, отцу БГ. Я тоже неплохо его помню, но при нашей с БГ дружбе уже в те давние теперь годы мне больше доводилось общаться с его мамой и бабушкой, чем с папой. Помню, однако, что Борис Гребенщиков старший был человеком сдержанным и приветливым. Вследствие того, что он был много занят на своей работе, да и Людмила Харитоновна об этом пишет то к нашим с БГ роковым делам и интересам относился не слишком с большим вниманием. Борис Гребенщиков-старший в молодые годы был сотрудником НИИ Морского флота, часто ему приходилось бывать в командировках на кораблях, он изобретал морские приборы, а в дальнейшем стал работать директором завода, производившего приборы по его же авторским патентам. Из жизни ушел рано, в 1975 году Я без него уже столько лет, но мне его так не хватает - пишет Людмила Харитоновна, - Он всегда рядом . Третья, самая большая глава книги , Боренька - разумеется, о сыне, про сына, вокруг сына. Ведь из цитаты БГ, с которой начинается настоящая статья, становится очевидным, что именно благодаря Людмиле Харитоновне создан духовный фундамент для образования Аквариума . Кстати, она нередко и с немалым интересом, удовольствием посещает аквариумные выступления. Однако Людмиле Харитоновне все же больше нравится, когда звучат классические аквариумные песни кстати, не ей ведь одной, - но только сие не означает, что ей не интересно новое. То, что она написала в своей книге, можно, на мой взгляд, считать своеобразной и краткой историей прославленной группы. Первые годы Аквариума , его становление и развитие, Аквариум в кино, на Западе, аквариумный круг Борис Гребенщиков: Я давно подзуживал маму написать не про меня, а про ее детство (Из интервью газете Известия ) - Накануне этой нашей встречи ты сказал мне, что понял, почему сейчас не появляется новых Майков и Цоев. Ты это действительно понял или просто реагируешь на распространенный сегодня тезис и хочешь его прокомментировать? - Я тебе издалека начну отвечать на этот вопрос. Давно знаю по собственному опыту, что концерты, за которые мы НЕ берем денег, для меня лучше и интереснее, чем все остальные. Последние полтора-два года я пытаюсь вводить такие выступления в систему - вплоть до глупости, до того, что приходится самим доплачивать, чтобы, скажем, нам поставили аппаратуру в какой-нибудь школе. После выступления в Альберт-холле начал задумываться о таких концертах в расширенном масштабе (речь идет о двух выступлениях Аквариума в знаменитом лондонском зале - сначала по приглашению духовного наставника БГ Шри Чинмоя, а год спустя - на концерте памяти Чинмоя. - Известия ). В Альберт-холле мы гонорар не брали. В Нью-Йорке в конце августа за аналогичное выступление тоже не возьмем. Уже готовится такой концерт в Париже. Надеюсь привезти эту программу и в Россию и доказать утопический тезис, что можно развести музыку и деньги. Сделаем бесплатные билеты и все прочее. Неожиданно я нашел теоретическое обоснование такого подхода в книжке по укладу Древней Индии. Там написана простая вещь: есть сообщество музыкантов, принадлежащее к четвертой касте - касте ремесленников. Они играют музыку за деньги, и это их жизнь. Представители же трех высших каст, если они возьмут деньги за выступление, нарушат закон и лишатся места в своей касте. - И кто там в трех высших кастах? - Брахманы. Они могут писать музыку, исполнять ее, сколько угодно, но не за деньги. Иначе утратят вдохновение. - Так, а Майк-то с Цоем тут каким боком? Они брахманами, что ли, были? - Здесь я ничего не могу сказать, поскольку в России эта система распространена не так, как хотелось бы. Но в 70-80-е годы никому из нас в голову не приходило, что создание музыки может диктоваться деньгами. То, что делали Майк, Цой, Башлачев, Юрка Шевчук, мы, Странные игры , Костя Кинчев, деньгами никак не определялось. Мы могли попасть в милицию, а получить деньги - вряд ли. И ни одна песня не диктовалась финансовыми интересами. Аквариум создался в 1972-м, а первый официальный гонорар мы получили в 1986-м. Как минимум 12 альбомов мы записали без единой копейки, только на энтузиазме. А с тех пор, как музыка стала бизнесом, вдохновение ушло. Это мое личное ощущение. Те, кто продолжает писать, делают это уже не так интересно, как тогда. А у начинающих нет такой силы воли, чтобы не замечать соблазн денег. Помню, свое знакомство с настоятелем буддийского дацана в Петербурге, он еще и лекарь хороший. Однажды он пришел лечить кого-то из моих домочадцев. И мне нужно было как-то выразить свою благодарность за это, оказать помощь дацану. Но настоятель мне сказал: При всем уважении к вам деньги я взять не могу, потому что лечу сегодня . Я пояснил: Так ведь не вам же даю, а дацану . Он в ответ: Вы не понимаете. Когда я лечу, то не имею права даже находиться рядом с деньгами, ибо такое нахождение может лишить меня способности лечить . И я понял, что это правда. Так и с музыкой. Если люди занимаются ею от души, то они не могут брать за это деньги. - Только что в издательстве Амфора вышла книга твоей мамы с твоим кратким предисловием. Как ты отнесся к этому проекту? - Я давно подзуживал маму написать не про меня, а про ее детство, потому что мне нравится стиль ее изложения. Она написала вот такую книгу. То, что получилось, мне понравилось. Хотя там, где она пишет про меня, я себя не вижу, ибо воспринимаю себя по-другому. Но сама история девочки, родившейся в довоенном Ленинграде, прошедшей блокаду и все остальное, - это, по-моему, очень сильный текст. Потому что люди забыли, как все было на самом деле. Весь ужас и всю красоту того времени. - Игги Поп в известном интервью журналу Rolling Stone сказал, что в принципе никого из русских рок-музыкантов не знает, помнит только одного парня, приехавшего во время перестройки из России на Запад и захотевшего стать здесь вторым Дэвидом Боуи... - Я хорошо помню это интервью. Рад, что Игги острит по моему поводу. Но мне он говорил, что ему нравились определенные вещи, которые я тогда делал. Впрочем, и Игги, и сам Боуи в разговорах предупреждали меня об опасности потерять русскость, стать американцем. Однако, как показала жизнь, самоидентификацию я, по счастью, не потерял.