К 3-м годам лишения свободы в колонии общего режима приговорила судья Смольнинского районного суда Соболева бывшего заместителя начальника Управления следственных изоляторов ГУ ФСИН по Петербургу и Ленобласти Александра Довгополого за издевательства над содержавшимся под арестом подследственным. Этот приговор стал третьим, за последнее время, серьезным приговором бывшему высокопоставленному сотруднику ГУ ФСИН.
Только наручники
Бывшего заместителя начальника управления следственными изоляторами ГУ ФСИН 37-летнего Александра Довгополого обвиняли в превышении должностных полномочий с применением насилия и специальных средств. Об этом «Фонтанке» сообщили в петербургском Следственном управлении СКП РФ.
Довгополый надел на осуждённого за мошенничество Вячеслава Гловацкого наручники, не имея на то каких-либо законных оснований, и продержал его в них около 2-х часов. Это происходило в одном из помещений тюремной больницы имени Гааза — той самой, где почему-то происходили основные безобразия, инкриминируемые сейчас бывшим руководителям питерского ГУ ФСИН и нескольким заключённым, которых теперь считают их подельниками. Следствие не смогло ответить на вопрос о законности перевода Гловацкого из колонии в тюремную больницу, хотя изначально предполагалось, что этот момент также станет частью обвинения Довгополого.
Без ответа остался и вопрос о мотивах поступка, который теперь инкриминируется Довгополому в качестве должностного преступления. По словам старшего следователя по особо важным делам СКП Антона Бесхмельницына, сам Довгополый утверждает, что пытался получить таким образом от Гловацкого чрезвычайно важную оперативную информацию. Гловацкий же, по словам следователя, утверждал, что у него вымогали крупную сумму денег. Объективных доказательств, подтверждающих слова одной из сторон, следствию, судя по всему, найти не удалось.
Поэтому в деле исчезла коррупционная составляющая, остался только эпизод с наручниками. Плюс странное ощущение, которое возникает при слушании процесса: похоже, Вячеслав Гловацкий боялся этого суда больше, нежели Александр Довгополый. Объяснить это можно лишь одним обстоятельством: для Довгополого сегодня решался вопрос, окажется он в тюрьме или на свободе, а для Гловацкого всё было ясно — ему предстоит ещё отбывать наказание по своему приговору. Причем отбывать в той же самой ФСИН, высокопоставленным сотрудником которой был Довгополый — со всеми, так сказать, вытекающими отсюда возможными последствиями.
Последнее "прости"
Похоже, подсудимый и потерпевший обо всём договорились заранее: Гловацкий, на скамье подсудимых за решеткой, был бледен и имел совершенно усталый вид. Обвиняемого же, находившегося в зале суда и, очевидно, умеющего хорошо владеть собой, выдавало лишь покрасневшее лицо - вероятно, как индикатор внутреннего волнения.
На вопрос судьи, не желает ли Довгополый принести Гловацкому извинения, подполковник внутренней службы встретился взглядом с одобрительно кивающим адвокатом, и подтвердил, что раскаивается. Глядя на судью, обвиняемый произнес: «Я прошу прощения. Да я поступил... Спасибо за то, что поддержал на прошлом судебном заседании».
Судья порекомендовала Довгополому все же обращаться не к ней, а к потерпевшему. Довгополый робко повернулся к сидящему за решеткой Гловацкому и сказал: «Я у вас прошу прощения за этот проступок...» Судья Соболева еще раз срежиссировала происходящее, напомнив Довгополому, что он совершил не проступок, а тяжкое преступление. Обвиняемый продолжил: «..за преступление. Прошу прощения еще раз. Спасибо за то, что поддержал». Гловацкий молча выслушал, затем пару раз кивнул, в знак того, что принимает извинения.
Однако эта эмоционально сильная сцена нисколько не растрогала государственного обвинителя, попросившего для Довгополого наказания в виде лишения свободы на срок 4 года с отбыванием в исправительной колонии общего режима. Плюс - с освобождением от занимаемой должности на 3 года.
Гловацкий, взяв слово, просил суд не наказывать Довгополого так строго, не лишать его свободы и ограничиться условным наказанием. Свою удивительную позицию потерпевший объяснил так: «Довгополый всю жизнь проработал, служил. Хочу сказать, что рыба гниет с головы. Человек, который находится на службе, тоже, наверно, выполняет чьи-то директивы, приказы и прочие вещи». Адвокат потерпевшего Серафим Виноградов добавил, что не стоит сурово наказывать Довгополого, учитывая его заслуги перед Родиной и в органах ГУ ФСИН.
Евгений Шеин, защитник обвиняемого, видя немое удивление судьи, поспешил прокомментировать: «Не так уж редко встречается ситуация, когда, выступая в качестве защитника, поддерживаешь потерпевшего, а не государственного обвинителя». Предупреждая сомнения судьи в искренности потерпевшего, Шеин заверил, что для них нет почвы. «Во-первых, он зрелый и самостоятельный человек, который принимает взвешенные решения. Во-вторых, у него адвокат, который способен постоять за своего клиента. И самое главное — оперативное сопровождение дела осуществляют сотрудники ФСБ, и стоило потерпевшему подмигнуть, его бы сразу перевели в изолятор ФСБ».
В общем, он также согласился, что есть все основания для назначения Довгополому условного наказания, а также обратил внимание, что Довгополый участник боевых действий в Чечне. На этом прения в суде закончились.
Сегодня обвиняемому предоставили последнее слово. Довгополый был краток: «Ваша честь, я прослужил... Я всегда служил добросовестно. Я действительно служил добросовестно. Да, случилось то, что случилось. Но, Ваша честь, хуже того, что сейчас уже происходит... Решится вопрос, семья остается. Для меня самое главное - семья с ребенком. Еще раз у потерпевшего прошу: прости».
3 года колонии
Впрочем, Довгополому всё это не особенно помогло — судья Соболева всё равно приговорила его к реальному лишению свободы сроком на 3 года в колонии общего режима и к запрету работать в органах государственной власти сроком на 2 года.
Надо отметить, что рассказать о прошедшем процессе было не слишком просто. Журналисты, желавшие присутствовать на процессе, столкнулись с непримиримой позицией охраняющих Смольнинский суд судебных приставов — они отказывались пускать их в здание суда, когда узнавали, что те направляются в 36-й зал, где проводилось заседание, хотя процесс был открытый. Законность таких действий мы попросим оценить председателя Санкт-Петербургского городского суда Валентину Епифанову и руководителя питерского управления Федеральной службы судебных приставов Владимира Гольцмера.
Мария Стрижевская, Константин Шмелев
"Фонтанка.ру"